Отсутствие энергии матрицы походило на омертвение чувств, из-за чего все казалось приглушенным и тусклым.

— Что за кислый вид? — поинтересовалась Друткхала, когда они миновали затененный участок. Пройдя под низкой аркой, плот вошел в главный зал по направлению к центру корабля, потом начал подниматься и, преодолев несколько палуб, продолжил путь к носу.

— Я не ощущаю корабль, — ответил он и взглянул на Алиасу. — А ты как себя чувствуешь?

— Подавленно, — ответил ткач ветра. Он повертел головой, словно принюхиваясь. — Тут есть духовная сеть, но она едва работает. Впрочем, я чувствую нечто еще, какую-то вибрацию на границе чувств.

— Это Шепот, — объяснила Друткхала, и с этими словами на ее устах заиграла редкая для нее радостная улыбка.

— Что такое Шепот? — спросил Нуаду.

Ему ответил Алиаса. На задумчивое лицо ткача ветра упал свет, когда корабль поднялся на короткую дорогу под усеянным звездами небом.

— Я слышал разговоры провидцев и иногда замечаю что-то, когда мы идем по Паутине. Это голос Иннеада.

— Который несут в себе и души мертвых, — добавила Друткхала.

— Но у тебя ведь слабо развиты психические чувства, — качая головой, сказал Алиаса. — Друкари не могут естественным образом проникать в бесконечную цепь. Почему тогда ты способна слышать Шепот Иннеада, а я — нет?

— Я родилась в теле друкари, однако у меня душа альдари. Душа, существующая со времен доминиона, до того как нас раздробили. Комморра расположена внутри Паутины и отделена от царства чистого Хаоса лишь благодаря технологии Старейших и жертвам чужеродных псайкеров. Их боль и ужас питают механизмы, которые поддерживают защитные барьеры, ибо, как вы знаете, нескованный разум альдари может стать открытыми воротами.

— Да, — согласился ткач ветра. — Вместо того чтобы обуздывать себя, вы целиком отсекаете свой потенциал. Поколения избирательной мутации лишили вас лучшего качества нашего народа.

— Только возможности его использовать, но при этом сам потенциал никуда не делся, — ответила Друткхала. — Наши основатели убили самых выдающихся псайкеров, таким образом уничтожив маяки, которые привлекали демонов, однако свои вознесенные души мы способны погубить не более, чем перестать дышать. Иврайна своим присутствием и близостью к Кровавым Невестам после пробуждения частично высвободила этот потенциал.

— Ты сказала, что мертвые несут в себе голос Иннеада, — вполголоса произнес Нуаду, памятуя о лежащем рядом отце, хотя сейчас, по всей видимости, Найалл забылся в полудреме.

— Шепот — это сила, которая связывает иннари воедино. Это энергия, что толкает нас к прошлым жизням, источнику наших волнений, нашим душам альдари, жаждущим обрести свободу. Азуриане, друкари, исшедшие и прочие — лишь осколки цельного народа. После Перерождения мы снова становимся альдари и таким образом можем пользоваться жизненной силой мертвых. Нам не нужны примитивные бесконечные психоцепи и камни душ рукотворных миров, а также пытки и иные низменные приемы комморритов. Мы объединены Шепотом.

Нуаду хотел расспросить ее подробнее, но тут они остановились перед пустым коридором. После того как рядом застыл второй плот, Кровавая Невеста сошла на охряный плиточный пол и дала команду следовать за ней. Нуаду снова помог выгрузить отцовские дроги, пока остальные члены делегации спускались и присоединялись к ним. Без лишних церемоний Друткхала провела их по узкому переходу к небольшой двери в самом конце, где-то возле носа линкора, насколько мог судить Нуаду.

— Какого рода этот зал для аудиенций? — спросила Нэмих, когда Кровавая Невеста подошла к двери и протянула к ней руку.

— Это линкор, — холодно ответила ей Друткхала. — Здесь нет залов для аудиенций. Иврайна решила пригласить вас в свои покои, подальше от любопытных взоров. Она оказывает вам редкую честь, так как мало кто, кроме иннари, ходил по этим палубам, и еще меньше даже среди иннари входили в эту дверь.

Устрашившись агрессивности Друткхалы, Нэмих отступила за спину матери, которая шла по Пути воина, и напугать ее было не настолько легко. Марифса подобралась, посмотрела Друткхале в глаза и кивнула, давая понять, что они готовы.

— Погодите, — произнес вдруг Алиаса.

Ткач ветра наклонился к Найаллу, откупоривая фиал с бледно-зеленой жидкостью. Он позволил паре капель упасть на губы вождя, и тот вяло их слизал. Через несколько ударов сердца веки Найалла затрепетали, и из его легких вырвался тяжелый вздох.

— Мы пришли, мой лорд, — сказал ткач ветра. — Нас ждет Иврайна.

Главе клана потребовалось время, чтобы сесть. Дрожа от напряжения, он сделал судорожный вдох и скинул ноги с ложа.

— Брат… — Марифса шагнула к нему и опустила руку на плечо в попытке удержать. — Не позволяй гордости усугублять твои мучения.