— Дура! — Павел взял меня на руки и куда-то понес. — Еще несколько шагов, и ты бы свалилась в котлован, полный железной арматуры!

Я уткнулась Павлу в плечо, чувствуя, как новая волна слез готова захлестнуть меня с головой. Он поставил меня на ноги, лишь когда мы вошли в холл дома.

— Батюшки! — всплеснула руками Надежда Ивановна. — Что случилось? Павлик?!

— Теть Надь, набери ванну в ее комнате и принеси аптечку.

— Ты мне не командуй! Иди сам набери ванну, а я тут справлюсь, — ругалась на него воинственная и перепуганная домоправительница.

Когда он ушел, мне стало легче.

— Пойдем в комнату, — ласково сказала Надежда Ивановна и, направляя меня за плечи, пошла рядом. — Что ж ты делаешь, дуреха…

Послушно снимая с себя грязную одежду, я боялась смотреть на все понимающую женщину, испытывая кошмарный стыд. Колени оказались ободраны до крови, как и ладони. Только погрузившись в теплую воду, я почувствовала, как сильно ноют пораненные ноги и руки. Поморщившись, попыталась встать, но не тут-то было.

— Так не пойдет! — возмутилась Надежда Ивановна. — Давай-ка назад. Надо всю эту грязь убрать.

— Больно, — пожаловалась я. — Лучше под душ.

— Ой, горе ты мое луковое! Ну давай под душ. Я пойду тебе принесу что-нибудь из одежды.

Стоя под струями воды, я вспоминала лучшие моменты, проведенные с Павлом. Зачем люди так делают? Зачем бередить раны, не давая им даже слегка затянуться? Больше не было надежд, остались лишь мгновения из моей небольшой коробочки с огромным счастьем. Теперь я знала точно, что со слезами боль не выходит. Нет. Слезы опустошают и выматывают душу, оголяют ее, а боль остается. В такие моменты становишься особенно уязвимой ко всему, и защитить свой внутренний мир ты не в состоянии.

Глава 15

Словно кукла, я сидела на кровати в белом махровом халате, когда Павел зашел в комнату. Смотреть на него не могла, боясь наткнуться на его взгляд…

— Как ты? — Он подошел и открыл аптечку.

— Все в порядке. Спасибо, — безучастно отозвалась я, мечтая проснуться и избавиться от кошмара.

— Ты меня очень напугала. — Он бережно смазывал мои раны, а я думала, что сильнее всего страдает моя душа, которая нуждается в нем.

— Прости.

— Хватит извиняться, — резко оборвал он.

— Извини.

— Алла! — Он осторожно встряхнул меня за плечи. — Хватит. Надежда Ивановна делает тебе чай с травами, а я пришел помочь обработать царапины.

— Со мной все в порядке.

Вошла Надежда Ивановна, наполняя комнату запахом мяты и ромашки. Павел протянул мне чашку и заставил выпить. Мы вдвоем сидели, погруженные в свои мысли.

— Тебе надо отдохнуть, — сказал Павел и направился к двери.

— Останься со мной… — В первый раз за все время я подняла на него глаза. Точно знала, какой смысл вкладываю в эти слова. Пусть это будет лишь на эту ночь, а завтра с рассветом он сотрет меня из своей жизни — все равно хочу продлить время, когда мы вместе.

— Конечно…

Мы лежали одетыми на кровати и молчали. Врать или притворяться больше незачем: я хотела чувствовать и любить. Пододвинувшись, обняла его и уткнулась носом в шею. Павел прерывисто вдохнул и сам прижал меня к себе теснее. Успокоенная его теплом и дыханием, я моментально уснула.

Сон третий

Приближался день Таинства Писания. Это было самое сложное время как для Фатум, так и для Рейта. Накануне мать решила поговорить с сыном, не теряя надежды правильно донести ему всю важность и необходимость их миссии.

Эон, как обычно, увидел глаза матери в водах озера своего таинственного места — они ясно выражали ее просьбу вернуться домой. Юноша вздохнул и нырнул в воду.

— Мама! — Он быстрым шагом вошел в главный зал центрального замка.

— Эон, тебе надо меньше времени проводить в звездном пространстве, а больше внимания уделять изучению Земли. Уверена, ты сделаешь очень много открытий, которые поразят тебя сильнее, чем пустые планетные твердыни в невесомости, — Фатум решила сразу перейти к главному.

— Я сделал для себя достаточно открытий о людях, мама. Если ты пытаешься опять поговорить о них… — Эону не нравился этот надоедливый разговор.

— Нельзя судить о людях только по словам дяди Рейта!

— У меня нет желания вообще рассуждать об этих существах.

— Эон, ты им нужен. Это очень важно.

— Скажи это Харт, которая сейчас закована в верхней башне твоего замка и бьется головой о стены. Даже здесь слышны ее истерический смех, слезы и рычание. Твои люди доводят ее до помешательства. Так что мне плевать, кто им нужен. Мне они не нужны.