Мы сидели в гостиной загородного дома на разных концах дивана. Павел читал документы, а я находила в интернете забавные видео или картинки и показывала ему. Украдкой всматриваясь в черты его лица, радовалась, что не поймана с поличным.

— Хочешь поехать со мной в Новосибирск? — неожиданно предложил он.

— Не уверена… — удивленно протянула я, сбитая с толку.

— Есть причина твоей неуверенности? — Павел отложил документы и посмотрел на меня.

— Нет… — я похвалила себя за честность.

— Значит, поедем вместе, послезавтра. — Он взял сотовый и стал писать сообщение.

— Ты что? Я не могу, у меня работа. Меня уволят за такие частые поездки.

— Я тебя к себе возьму, — улыбнулся он.

— Спасибо, не надо, — возразила я с нажимом.

— Ладно. Не кипятись!

Павел набрал номер и приложил мобильный к уху.

— Алло! Ольга Сергеевна, добрый вечер. Коноваров беспокоит. Я получил Ваше письмо и хочу предложить попробовать следующий вариант совместной работы на месторождении: Вы отправляете со мной в командировку вашего финансиста, чтобы совместно с моими коллегами они просчитали интересующие вопросы, а по приезде будем выходить на финальные переговоры. Что скажете?

Я смотрела на него расширившимися от удивления глазами.

— Мне совсем не нужен руководитель, мне нужен трудяга, который будет сводить данные и строить расчеты. Остальное мы уже будем обсуждать с Вами.

Я всей своей мимикой показывала, что ненавижу его за то, что он обозвал меня трудягой, причем простой.

— Отлично. Если Вы решили направить Аллу Громову, я не против. Главное, чтобы работала хорошо. Послезавтра она должна быть готова к вылету. Всего доброго.

— Ну ты и манипулятор! — в шутку накинулась я на него.

— Ты переживала по поводу работы, и я уладил вопрос. Так что проведешь пару недель в Новосибирске с голодными комарами. — Павел вернулся к своим документам.

— Ненавижу комаров, — скривилась я.

— А они тебя полюбят.

Поехать с ним в Новосибирск хотелось очень. Но и толика страха присутствовала. Ведь там жили его родители, а от взрослых людей сложно скрывать свои чувства. И все же я пребывала в каком-то странном восторге, словно мазохизм стал моим вторым «я».

Павел уснул на софе, прислонив голову к спинке. У меня возникло непреодолимое желание поцеловать его. Наваждение, помешательство — не знаю. Только удержать себя не могла. Осторожно подползла к нему на коленях по дивану и прикоснулась своими губами к его. И чуть не потеряла себя, так сладко это было. Желанно до внутренней истерии.

Секунда… и его глаза распахнулись. В них виделись горные вершины, покрытые снегом, и золотистые лучи солнца, ласкающие их. Все было живым, дышало… Даже чувствовалась свежесть ветра, гуляющего между склонами. Паша обнял меня и посадил к себе на колени. Я растворялась в его взгляде, как в первую нашу встречу. Он лишал воли и силы, оставляя лишь безграничную любовь.

Дальше все происходило как в тумане. Страсть нарастала, мы оба становились требовательнее друг к другу, ненасытнее. Половина одежды растерялась по пути в спальню, и поток нежных слов был заглушен поцелуями. Лишь когда раздался слабый щелчок закрывающейся двери, я очнулась.

— Стой! Паша! Нет! — Я уперлась ладонями в его грудь.

Он отпустил меня, приводя свои мысли в порядок. Я видела его досаду, непонимание и замешательство.

— Прости… — Я закрылась руками и побежала искать свои вещи.

Он догнал меня в коридоре и резко развернул к себе.

— Может, пора поговорить? — он был серьезен.

— Не надо… — Я пыталась надеть кофту, пряча от него глаза.

— Алла, за что ты постоянно извиняешься?

От его вопроса у меня подкосились ноги. Прикусила нижнюю губу, совершенно не зная, что мне ответить. Внутри еще бушевала страсть, чувствовала вкус его губ, нежность рук… Помнила, как он выдохнул: «Боже, как я соскучился по тебе», как смотрел на меня глазами, полными нежности, возбуждения… безумия.

— Не надо… Прошу тебя, — прошептала я.

— Ответь мне. Ты думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? По-твоему, я слепой? Думаешь, я не понимаю, почему у тебя каждое утро красные глаза?

— Пожалуйста, остановись.

Он искал в моих глазах ответа, не давая мне опускать голову. Мои руки тряслись, гул в голове нарастал…

— Скажи мне! — он впервые повысил на меня голос.

— Что я должна тебе сказать?! — Слезы застилали мне глаза. Я не выдержала. Почти кричала, стараясь вырвать из себя накопившуюся боль. — Что я люблю тебя больше жизни?! Что я готова быть кем угодно, только бы рядом с тобой?! Что я готова пройти любой ад, только бы не говорить тебе, что переспала с другим мужчиной?!

— Что? — Он медленно отпустил меня. Недоверие сменялось злостью, и вот я увидела разочарование и брезгливость в его глазах.

Не в силах больше ни секунды находиться с ним, я побежала к выходу. Накинула кофту, не помню, как обулась, а из груди рвались рыдания, мешавшие мне вдохнуть. Бежала и сама не знала куда. Стало все равно, что будет со мной, главное — забыть этот взгляд, забыть его, забыть все!

Очнулась, когда услышала лай собаки и почувствовала, как Морз лижет мне руки и лицо. Не понимала, почему лежу на земле, вечер сейчас или ночь.