А Макс суетился, разливая гостям чай по кружкам.

— Блин, Лен, ты, по ходу, каждое утро просыпаешься со словами: «Сегодня я стану звездой Ютуба!» — пошутил Стас.

Хотя, вряд ли он пошутил. Камера Сени вечно меня преследует, так что очень похоже на правду.

— Эй! — накинулась я на мелкого. — Ты же не выкладываешь мои видео на свой Ютуб?

— На Ютуб? — удивился он. — А ведь хорошая идея! — и выбежал вон из зала.

Я бы погналась за ним следом, но было неудобно перед дядей Колей и тётей Ниной. Так что я решила больше не выпендриваться и, нарисовав на лице благородную улыбку, а на самом деле минорный смайл, присела на бортик домашнего водоёма, который был главным украшением зала.

Меня терзали ужасные мысли, а в отражении зеркальной глади воды на меня пялилось зеленолицое нечто. Но я решила держать марку:

— Николай Велимирович и Нина Павловна, как хорошо, что вы решили почтить нас своим визитом, — радушно поприветствовала я их.

Они мне дружелюбно улыбнулись. И не беда, что у дяди Коли глаз дёргался, глядя на меня.

— А мы за Лесёнком приехали, — пояснил он.

— А Олеся здесь больше не живёт, — встрял дядя. — Она на работу устроилась и квартиру снимает.

— Что?! — родителей моей горячо любимой подруги сегодня постиг второй по счёту шок. — Как?!

— Самостоятельность, — Макс поднял вверх указательный палец. — Это очень важно для молодёжи. Честно говоря, я горжусь Лесей.

Её мама схватилась за сердце:

— Но… как такое могло произойти?

— Вы её выгнали что ли? — нахмурился Николай.

Мы все заголосили одновременно:

— Нет, конечно!

— Нет!

— Не-а!

— Она сама решила сделать этот важный шаг, — с гордостью пояснил папа, появившийся в приличном виде. — Кстати, здравствуйте, я папа Лены. Род. Приятно с вами познакомиться. Леся про вас рассказывала.

Когда это она успела?.. Что-то я не помню, чтобы подруга проявляла повышенный интерес к моим родственникам.

— Правда? — воодушевилась тётя Нина.

— Да-да, она приходила ко мне офис, обеды приносила. Милая девочка. Очень воспитанная, чтит старших.

Я чуть в воду не полетела после его слов. Но хорошо, что папа присел рядом (в зале у нас мебели, учитывая дизайнерские замашки, дефицит) со мной и приобнял за плечо.

Я переглянулась с двойняшками, они тоже были не в курсе и также изумлённо и вопрошающе таращились на меня.

— Похвально, — вставил Макс.

— А где она теперь живёт? — спросил её папа.

— Это Лена знает, — сдали меня с потрохами.

— Да, я знаю.

— Покажешь?

В их глазах было столько надежды, что я не могла отказать. Но появляться в местах скопления людей с зелёнкой на лице? Нет, я ещё не на последней стадии моей болезни ума.

— Я бы с удовольствием… Но вот у меня есть небольшая такая проблема, — я злобно посмотрела на папу, он извиняющеся похлопал ресничками. — В общем, на улицу мне нельзя. Пока не пройдёт.

Николай Велимирович просто «убил» меня своим явно выраженным шестым чувством:

— Из-за зелёнки, да?

Ему в шоу про телепатов надо, точно.

— Браво, кэп, — отсалютовали ему с кресла-качалки мои неугомонные брато-сестра.

Но иронии он не понял, и просто им толерантно улыбнулся, мол, дети, что с них возьмёшь.

— Леночка, а зачем ты себе тогда на лицо столько зелёнки нанесла?

Не объяснять же им, что я живу с идиотами.

— Прыщик хотела замазать и случайно опрокинула.

Звучит вполне убедительно. Тем более о моей неуклюжести они знают не понаслышке. Я на их паркете раз сто поскальзывалась и сносила что-нибудь. Один раз самого отца семейства Радуга снесла.

— Леночка, так зелёнка с тела спиртом оттирается, — заверила меня тётя Нина.

Окрылённая её словами, я распинала родственников на поиски оного «лекарства» по квартире, но ни нашлось ни бутылёчка. Меня радовало, что родственники поддерживают здоровый образ жизни, а Максим даже в рекламе снялся в прошлом году «Скажи «нет!» алкоголизму, скажи «да!» просвещению ума». На постере дядя, подобно его советскому праотцу, вытягивает вперёд руку в жесте отказа, а в другой руке держит книгу собственного производства с корешком «Что такое алкоголизм и с чем его едят».

Из цэ-два-аш-пять-о-аш во всей квартире обнаружилась лишь непочатая бутылка пятизвёздочного конька, и то под кроватью Макса, к которому прилагалось устное:

— Это мне благодарные читатели из Армении прислали, — клянусь, я даже слышала, как его нога шаркала по ковру.

А Нина Павловна, вызывая ревность мужа, была на одной волне с моим сумасшедшим дядей:

— Правда? У вас, наверное, даже в Африке читатели есть.

Соня, переглядываясь со Стасиком, подозрительно захрюкали, принимая её слова за сарказм, но они, очевидно, ещё не знали, как жестока бывает судьба — тётя Нина была его фанаткой.