Судьбы суровый матерьял…
вернуться

Брюховецкий Виктор
Шрифт:

Девяностые

Вставала Нева в полный рост и ходила,В глубинах топила обломки громов,В полнеба гремела небесная сила,И ветер ломился в провалы дворов.Всё было как надо, и сумрачно было,Горело давно не во всех фонарях,Мосты задирали стальные стропила,И крейсер фальшивый на злых якоряхСкулою блестел, наливаясь недобрым,Стволы обнажал, чтобы жахнуть в упор,И где-то визжали, прижатые СОБРом,И сотни иных выползали на жор!Откуда всё это? Какая эпоха?Подобное было, да мхом поросло.Но лопалось небо стручками гороха,И вновь несказанно кому-то везло!В мехах согревались доступные феи,Суля неземное блаженство братве…И – кольца на пальцах, и – жемчуг на шеях,И снайпер на крыше, и крыша в Москве.

«Вновь по Невскому, по Садовой…»

Вновь по Невскому, по Садовой,Золотою гремя обновой,С побуревшею головойХодит осень, соря листвой.Третье «…бря»! В эти сроки еслиЗапевать начинают песни,То – с утра, и в протоки улицИх выносят, слегка сутулясь.Цвета красного, аки маки,Над толпой шевелятся знаки —В направленье (качаясь зыбко),Где стреляли однажды шибко.Видно, время не быстротечно,Если нам подфартило лечь наТе же камни в столетье трижды.Не забыли потомки лишь бы!А потомки, тряся котомки,Вдоль каналов бредут в потемки,Золотую листву пиная,О грядущем своем не зная.Медной шпорой гремят о шпору!..Где та площадь, что будет впоруЭтим юным, когда придетсяПасть им «жертвою», как поется?

«От Печоры до Вытегры…»

От Печоры до ВытегрыГолубые леса.Слезы были да вытекли,Опустели глаза.Не горит в них, не светится,Не болит, не горчит.Грязь проселков не месится,Только птица кричит,Да над ветхими крышамиОпустевших дворовДождь крылами неслышнымиСозывает воров.Приходите, грабители,Набивайте в кулиВсё, что кинули жители,Уходя от земли.

«Улыбаюсь над судьбой…»

Улыбаюсь над судьбой…Вечный бой!Я не плачу, не плачу —Хохочу.Всё, что будет впереди – всё мура.А над Питером дожди и ветра.Сентябри шумят листвой, октябри,И подлодок на Неве – целых три.На подлодках матросня. Моряки!Смотрят с лодок на меня мужики.Синь гюйсовок на плечах, как вода,Змеи-ленточки в зубах – как тогда,Когда шли по мостовым, по торцам,К черным хижинам и белым дворцам.Кокаиновый разгул!Всё – в распыл!..Питер помнит этот гул. Не забыл.Питер помнит и еще,И хранит,Как по капле на суровый гранитКровь сочилась сквозь бушлат, не спеша,Как, от тела отлетая, душаСогревала нас последним теплом…Город выжил. Я живу. Мы живем.Что еще? А ничего… Помолчу.Над Невою постою, поторчу.День и плещет, и полощет. Хорош!Но особенно хорош царский клеш.

Петроградка

В сыром подъезде вороха добра,И коммуналки старая дыра,Пропахшая застиранной постелью.Кривой торшер, цыганская игла,И крыса, что приходит из угла,Шурша своей облезлою шинелью.Чуланный мир.… Во сне и наявуМне здесь нехорошо. Я здесь живу.Варю картошку. Файлы открывая,Читаю тексты, по утрам смотрюЧухонскую бесцветную зарю,И с численника листья обрывая,Всё представляю ту эпоху, гдеБродили ночью волки по гряде,Орали выпи, шелестели совы,Луга цвели, клубились небеса,Где я, влюбляясь в эти чудеса,Не жил – парил, как облак невесомый,Не представляя, что моя звездаОднажды приведет меня сюда,Где счетчики мерцают на панели,Где задувает спичку сквозняком,А между газплитой и косякомГуляет крыса в траченной шинели,Где не слышны ни волк, ни совы с выпью,Где страшно мне, что вновь запью как выпью.

«Вечный бой. Покоя нету…»

Вечный бой. Покоя нету.Поманит и вновь – обман.Вороных бы, да карету!…Волчья изморозь… туман…Синий морок, тьма без края,Снег летящий, шум звезды…Залезаю вглубь трамвая:Здрасьте, бабушки-деды.– Здрасьте, бабушки-деды!Далеко ли до беды?– До беды? Смотря, куды?Если с нами – час езды.Город вымер. Город выстыл.Эрмитажное крыльцоВ инее. Грохочет выстрел —Дым свивается в кольцо.Пушкари в седых ушанках…Присмотрюсь и разгляжу —Люди, саночки… На санках…Что на санках – не скажу.Я не видел ту победу.Я не знаю ту беду.Я по Троицкому еду.Я по Невскому иду.Я стучу подковкой модной,Я в глаза царю смотрю.Ветер с Балтики холоднойДует лошади в ноздрю,Всё живое выдувая,Продувая синеву…Как живу? Как выживаю?Выжив, снова – как живу?Как мирюсь, что счастья нету?Эх, фортуна! Эх, мадам…Вороных бы, да каретуС жаркой шубою!А там…Синий полог. Даль без края.Пены клочья на узде…Что-то холодно в трамвае…Нынче холодно везде.

Питер

Небо золотом проколото.Я живу здесь. Ем и пью.На закате дня из золотаЗолотые петли вью.Сам себе тиран и мученик,Сам провидец и пророк,Сам себя ночами мучаю,Продираясь между строк.Словно конь, опутан путами,Не на свет гляжу – во тьму,Годы – что? – эпохи путаю,Где какая не пойму.Земляник лесных не трогая,На Вуоксу, по росе,Финской взорванной дорогоюПод косым углом к шоссеЯ хожу, и ниже ЛосевоНа кольцо лещей ловлю.Знаю Бродского. Иосифа.Прозу Бабеля люблю.Поражаюсь…. Что ж ты, Господи!Одарил, как наказал…Слов космические россыпи.Жизни призрачный вокзал.

«Шампанское как Спасская. Ворота!..»

Шампанское как Спасская. Ворота!Откуда это всё у обормота —Ведь бомж, изгой, оглобля без саней.Но – две мадам. Которая Евтерпа?Похоже – левая, ей ближе дух вертепа,А правой ближе то, что ближе к ней.Пьет правая, Евтерпа приглашает.Изгой молчит, он молча разрешает,Одним зрачком указывая стул.Отличный стул! В нем были апельсины.Беру – на вес: конечно, из осины,И жидковат; не я ли гвозди гнул.Прекрасны эти фрукты из Марокко.Цветут, растут, а нам от них морока:Осина, гвозди… Это, как смотреть.Не будь вот этих импортных поставок,В притонах не хватало бы подставок,И просто было б не на чем сидеть…Шипит вино и пенится в стакане.Шесть рыжих труб в обмотках стеклоткани.Маховики тяжелые в углу.Журчащий звук, что не известен в селах,Жар-птица в сорок ватт и два веселыхИзмызганных бушлата на полу.Мне это всё приятно тем, что этоСоветский быт российского поэта,Что я сюда свободно прихожу,Что этих двух я не увижу больше,Что мы с изгоем равные (не в Польше),А слово не подвластно дележу;Что яды «Бонда» не помеха цедре,Что мы найдем чего поставить в центре,Когда увидим: Спасская пуста;Что мне сияет радость в этой бездне,Что где-то там, на уровне созвездий,Осталась за спиною суета…И мы легко спровадим эту пару,Прикроем вход и посидим напару,Десяток строк очистим добела;Мы будем пить шампанское в притонеИ думать: что ж его не пили кони?И понимать: мешали удила.