Курт первый мужчина, которого я познакомила со своей семьёй. И вот мы поднимаемся вдвоём, чтобы закрыться в спальне. Всё, теперь она воочию видит, что её маленькая девочка выросла.

Я вижу, как он ей понравился, вижу, как она за меня счастлива, и ощущаю себя настоящей свиньёй, потому что вынуждена лгать самому родному для меня человеку.

И самой себе.

— Надеюсь, ты не храпишь? У меня очень чувствительный сон, — поднимаясь, выдыхает мне на ухо Райнхард, и я решаю быть стойким оловянным солдатиком до конца:

— Храплю, но ты этого не услышишь — у дверного коврика отличная шумоизоляция.

Он хмыкает и опускает пятерню на мою ягодицу. Кажется, если он чего-то захочет, его не остановит даже ядерный взрыв. Но я намерена доказать ему сегодня ночью, что Москва в два счёта уложит Мюнхен на лопатки. Русские так просто не сдаются.

Едва только переступаем с порог спальни, я сразу же вдруг теряюсь. Пыл поутих, даже действие наливки куда-то испарилось.

Бросаю взгляд на огромную кровать покрытую насыщенно-бордовым покрывалом, зачем-то опускаю глаза себе под ноги.

Дверного коврика нет.

— Где ты, говоришь, здесь ванная? — спрашивает Курт и не стесняясь бегло расстёгивает пуговицы рубашки. — Я лягу вот тут, у окна, ты не против? Ах, да, я пою в душе. Пока не ушёл, можешь сделать заказ. Как ты смотришь на Аве Мария?

— Терпеть не могу оперу, — радуясь возможности заполнить болтовнёй неловкую паузу, демонстративно отворачиваюсь.

Если он думает, что я словно восторженная чирлидирша изойду похотливой слюной при виде его поджарого тела, то он глубоко ошибается. Меня такой дешёвой провокацией не купишь! Да и в мужчине главное далеко не стальной пресс, брутальная щетина и взгляд прожженного альфа — в мужчине главное надёжность, ум, умение постоять за свою… Святые угодники, какое у него тело!!!

Краем глаза ловлю оголённую по пояс фигуру и теряю дар мысленной речи. Даже мои болтливые подружки из головы попадали в эстетический обморок. Бог мой, да он просто идеален! Нет этих ужасных протеиновых "банок", раздувшейся словно женской груди и "крыльев" как у готовящейся нанести смертельный укус кобры. Его тело смуглое, в меру подкаченное, каждая мышца на своём законном месте. Если бы Аполлон пришёл к пластическому хирургу, он бы сказал: "мне, бро, точь-в-точь всё вон как у того парня".

Замечаю, что он видит, как я на него глазею и злюсь саму на себя. Именно благодаря вот таким как я, такие как он и считают, что неотразимы.

— Иди в душ, я следующая, — бурчу под нос, поправляя пыльные парчовые портьеры. В отражении оконного стекла ловлю его силуэт. Вот дьявол, он что, брюки снимает?

Курт бросает одежду на кресло и, перекинув через плечо приготовленное мамой полотенце, скрывается за дверью ванной. Тут же доносится шум включенной лейки и взятая чистым тенором Аве Мария.

Как баритон может мутировать в тенора?

Песни, пляски, гитара, потрясная внешность и с юмором на "ты"… Он, блин, вообще, настоящий, этот Рейнхард?

В ужасе оседаю на край кровати. Да, мне тридцать, я давно взрослая, и провести ночь с мужчиной в одной постели это совсем не равно с ним переспать. Мы ляжем каждый на свою половину кровати, укроемся отдельным одеялом и мирно проспим до звонка будильника. Это нельзя назвать совместно проведённой ночью и уж тем более изменой.

"Так сложились обстоятельства, Олег, что я провела ночь с двухметровым фрицем с телом Аполлона и голосом Элвиса. Но мы спали под разными одеялами! Ах, да, мои родители считают, что он — это ты. Долгая история".

Во что я только вляпалась…

Я очнулась только тогда, когда поняла, что шум воды стих, а партия Аве почти допета. Открылась дверь и в комнату вошёл Курт, обнажённый — только белоснежное полотенце вокруг бёдер.

Полуголый поджарый немец зрелище не для слабонервных, скажу я вам.

С зачёсанных назад волос капает вода, оставляя на теле влажные дорожки. Осталось включить трек Энигмы и зарисовка к качественному порно готова.

Курт наклоняется и по-хозяйски разбирает постель: аккуратно снимает покрывало, взбивает подушку, не забывая при этом что-то мурчать под нос по-немецки. Баритоном.

Пока он не спалил, что я снова глазею на него как та самая восторженная чирлидирша, быстро хватаю с тумбочки сухое полотенце и стремглав несусь в ванную. Закрываясь на замок понимаю, что не слышала этого щелчка раньше.

Он что — мылся с открытой дверью?!

От чего-то эта мысль вгоняет в краску.

В воздухе неуловимо пахнет мылом и… мужчиной. Да-да, видит Бог, даже если бы я не знала, что только что здесь намывал свои телеса близнец Эроса, я бы это всё равно почувствовала, самка всегда чувствует своего самца.