А вот пошла информация о командовании той части, что снабжала людей Кузнеца оружием и обмундированием. Сведения уже ушли особистам ГПУ, так что и у тех сейчас забот полон рот.

Контрреволюцией там вроде не пахнет, скорее банальная коррупция — но кто знает, кто знает… Могут всплыть весьма а-а-нтиресные обстоятельства.

Эх и прилетит же армейскому руководству за такое головотяпство, не удивлюсь, если самого Троцкого дёргать начнут. Я ещё не определился в своём отношении ко «льву революции», знатных косяков за ним водилось немало, но и организаторского таланта у Льва Давидовича было не занимать. В конце концов именно его многие заслуженно считают создателем Красной армии.

Однако и свой ледоруб он, кажется, тоже вполне заслужил.

Пока что мы с Троцким никак не пересекались, может, оно и к лучшему.

Дальше потекла самая обычная бандитская проза жизни: кто и чем занимался после удачного налёта, куда утекали заработанные неправедными трудами денежки. Забавно, но я даже нашёл что-то вроде бандитской «прачечной» — несколько нэпманских контор а ля «Рога и копыта» благополучно отмывали финансы Кузнеца. Тот явно подумывал о возможной легализации, когда с налётами будет покончено.

Нормальный путь нормального олигарха во многих странах. Сначала «стрелки» и малиновые пиджаки, а потом — гламур, кутюр и вилла на лазурном берегу.

Одно радует, есть всё-таки вселенская справедливость: сколько потом такого народа пощиплют европейские чиновники-воры.

Я справился уже с половиной допросных листов, когда дверь распахнулась и на пороге появился злой и страшный как тысяча индейцев Трепалов.

При его появлении Лёна тут же «отклеился» от стола и замигал заспанными глазами.

— Максимыч, случилось что?

— Случилось! — заревел Трепалов. — Кузнеца не уберегли.

— А что такое? — напряжённо спросил я.

— Умер Кузнец. Прямо у себя в камере-одиночке скончался. Врач говорит — сердечный приступ.

Глава 19

Какое-то время мы молчали, всех охватил приступ отупения. Такое бывает, когда нечто внезапное разрушает хорошо продуманные планы. Ты тупо сидишь и не понимаешь, что делать.

Первым тишину нарушил я.

— Он хоть успел дать какие-то показания? Может что-то полезное удалось вытащить?

— С гулькин хрен того полезного. Держался гад до последнего, — вздохнул Трепалов.

Ну да, примерно то же самое Максимыч говорил мне несколько часов назад. Была надежда, что его таки успели ещё раз допросить, но тут же скончалась, как и сам виновник нашего расстройства.

— А причина смерти — точно сердечный приступ? — снова спросил я.

— Доктор сказал, что признаков телесных повреждений не обнаружено.

— А яд, какая-нибудь отрава, подсыпанная в пищу? — продолжил выпытывать я.

— Не перебарщивай, Быстров, — грустно усмехнулся Трепалов. — У нас тут не семейство Медичи. Кормили Кузнецова тем же, что и других. Все живы, никто не жалуется. А сердечко любого может подвести.

Я кивнул. Ну да, меня тоже на тот свет, оказавшийся этим, отправил инфаркт. И всё-таки не очень-то я верил в совпадения. Уж больно вовремя умер Кузнец, унеся с собой в могилу много тайн.

— Максимыч, разреши покойника осмотреть, — попросил я.

— А ты что — эксперт-криминалист или доктор медицинских наук? — удивился Трепалов.

— Да я просто одним глазком взгляну…

— Ну иди, смотри покойника, коль загорелось, — не стал упираться начальник.

— Он ещё в камере?

— В мертвецкую отнесли.

— Жора, может с тобой сходить? — предложил свои услуги Лёня.

— Зачем? Как-нибудь сам справлюсь…

Мертвецкая находилась в холодном и сыром подвале. У меня уже был опыт посещения этого не самого уютного места, так что я заранее потеплее оделся и прихватил с собой фонарик. По пути ещё навестил криминалистов и под честное слово одолжил на время лупу. Своей так и не успел ещё разжиться.

Дверь мертвецкой была заперта изнутри. Я долго колотил по ней, пока с той стороны не отодвинули задвижку. На меня сонным взглядом смотрел угрюмый бородач в брезентовом фартуке, накинутом поверх тулупа.

Он сразу узнал меня и отступил, впуская внутрь.

— Товарищ Быстров?

— Он самый, — кивнул я. — К вам недавно должны были доставить некоего Кузнецова.

— Есть такой.

— Покажешь, где лежит?

— Чего ж не показать. Только смотреть там особо не на что. Покойник как покойник.