— Привет! Как чувствуешь себя? — насмешливо произнесла она.

А жизнь-то налаживается сама по себе, пронеслось в мозгу. Уж чего-чего, но этой встречи от судьбы я не ожидал. Марина выглядела настолько жизнерадостно, что и мое лицо непроизвольно расплылось в улыбке. Такой улыбке, которой обычно мужская особь улыбается очень привлекательной женщине. От таких улыбок за последние полгода я отвык. Что ж, значит, и я богоугодный человек, если мне ниспослана такая радость. Да еще так кстати.

— Здравствуй, душа моя! Все было очень плохо. Но вот увидел тебя и опять захотелось жить, — честно ответил я, заинтересованно осматривая ее фигуру.

При этом незаметно перемещая свой портфельчик в область живота, чтобы скрыть стремительно растущую радость в паху. Что тоже было непривычным в последние полгода.

— А вот ты опять меня удивила! — нужные слова, отряхиваясь от паутины и нафталина, сами лезли из мозга на язык.

— Чем это? — глаза ее смеялись, но было заметно, что мое словоблудие и реакция моего, оказывается, измученного воздержанием организма доставляют ей удовольствие.

Она еще раз поправила прическу и вновь поощрила меня улыбкой.

— Красотой своей неземной, — продолжил я. — Ты и раньше была божественно хороша, а теперь и вовсе глаз не оторвать! Как тебе это удается?

— Ты, Сергей, болтун и бессовестный обольститель! Опять же, ты хоть и милиционер, а на руку, оказывается, все же нечист. После твоей выписки у тебя под матрацем две подшивки «Советской милиции» нашлись. И газеты ты от телевизора к себе в палату почти все перетаскал. Так что, приличным девушкам от тебя лучше держаться подальше — с легкой укоризной посетовала приличная девушка.

Но было заметно, что прямо вот сейчас покидать меня ей не хочется.

Мне тоже категорически не хотелось так быстро прерывать встречу с той, из-за которой почти каждую ночь, проведенную на казенной больничной койке, я засыпал с нереализованной эрекцией. Надо было срочно забалтывать, вернее, прибалтывать этот цветущий секс-символ милицейской медицины. И я начал переводить стрелки с себя вороватого на нее нетактичную.

— Наговариваешь ты на меня, солнце мое, грех это! — произнес я, сделав по возможности самое искреннее и печальное выражение лица. — А ведь могла бы, наоборот, помочь бывшему больному, — я грустно вздохнул, глядя на девушку.

— Чем же я могу помочь тебе? — уже не скрываясь, смеялась очень красивая и когда-то так желаемая мной медсестра современности.

— Поужинай со мной, — пошел я ва-банк, — Видишь, как я похудел, по тебе скучая?! Давай зайдем в магазин, купим еды, вина и пойдем ко мне, поужинаем? Я тут совсем рядом живу. Мы ведь не чужие люди, ты мне утку подносила, а до сих пор даже в гостях у меня не была. А потом я тебя провожу до дома или на такси отвезу. Обещаю, приставать не буду! Да ты и сама знаешь, что я для девушек мужчина безвредный. При моих-то голове и ребрах!

Скосив глаза на свои битые, но к счастью, давно уже зажившие бока, я торопливо заваливал ее сознание всеми доступными аргументами, которые только приходили в голову. Цинично осознавая, что при малейшей возможности перевести общение с девушкой в горизонтальную плоскость, я сделаю это без малейших колебаний.

Смерив меня оценивающим взглядом, коварная искусительница недоверчиво протянула: — Ну не знаю... Что-то не выглядишь ты исхудавшим и больным.

— Марина, ты просто этого не видишь, я же в одежде — горячо зачастил я. — Пойдем и ты сама убедишься, насколько я отощал!

— Ладно, — смилостивилась приличная девушка, — Только вино должно быть красным и сухим, а к вину пусть будут сыр и мясо. Я голодная, — объяснила она свои, в общем-то, вполне умеренные притязания. — И помни, что ты обещал меня отвезти домой. Сегодня! — уточнила она.

— Как скажешь, душа моя, ты же у нас главная. Сегодня, так сегодня — я изо всех сил старался казаться как можно более искренним и покладистым.

Мы зашли в гастроном и, отстояв не шибко длинную очередь, удачно отоварились куском сыра "Российского" и двумя палками сыровяленой колбасы из телятины. Доставшейся нам, скорее всего, по причине ее специфичности и непреодолимо высокой для сознания трудящихся цены. Почти, аж в семь рублей за килограмм.

То, что лежало за стеклом в мясном отделе и числилось мясом, иначе, как падалью я бы не назвал. Поэтому мы там не задержались. Под ироничным всепонимающим взглядом эталона женской красоты, сексуальности и приличий, я приобрел две бутылки болгарского вина "Медвежья кровь". Здраво рассудив, что чем больше возьму вина, то тем выше будут мои шансы на взаимность со стороны любой приличной девушки. Особенно, вот этой, обладающей такой фигурой.

И на вероятность того, что именно эта приличная девушка сегодня, быть может, передумает ехать домой и останется ночевать у меня шансы тоже вырастут.