Не давая времени передумать, опрокинула в себя весь флакон.

Сначала ничего не происходило, а потом исчезли всё красные тона в мире. Для меня естественно. Шершавый язык оцарапал верхнее нёбо, а звуки вокруг стали отчётливее. Исчез зловонный запах, теперь он был для меня просто несъедобным.

Я закусила полотенце. Ноги выгнулись обратную сторону, вынуждая закричать от боли в полотенце. Не успела отдышаться, как копчик обожгло. Сквозь кожу прорезался костяной нарост, который покрылся нервами, потом мышцами, и лишь в конце кожей и шерстью.

Сейчас я вцепилась в землю не пальцами, а когтями. Предметы стали гораздо больше, но я ощущала себя лучше в пространстве. Кожа горела из-за шерсти, скулы ныли от прорезавшихся плотных усиков, рот, а точнее пасть, болела от уже слишком большого для меня полотенца, которое я тут же выплюнула.

Я чувствовала, как подёргивается шерсть на спине от волн уходящей боли. Трансформация заняла не больше двух минут, но для меня они показались вечностью.

Моё тело было кошачьим, но мозг человеческим. И он привык управлять человеческим телом. Поэтому первые минуты я просто старалась по-быстрому научиться… ходить. С лапами разобраться большой проблемы не было, прыгать с такой формой задних лап — одно удовольствие. А вот с управлением была беда — хвост меня заносил то вправо, когда я шагала прямо, то влево, когда я пыталась просто остановиться.

Честно признаться, я трансформировалась раньше лишь из любопытства. И то это была птица, я просто хотела полетать.

А сейчас, когда более менее начала справляться с телом, забыв о своей цели, начала экспериментировать, до куда я дотянусь языком. До спинки не дотянулась.

Зачем-то начала вылизывать лапку. Кстати, а это успокаивает. Прямо как паслен.

Встрепенулась лишь тогда, когда услышала собаку неподалёку. Вернулась к куче своих вещей и пролезла мордочкой в цепочку с порошком. Это чтобы дверь открыть.

Побежала в направлении дома Ермака, то и дело останавливаясь при каждом подозрительном звуке. Как же не хватает периферического зрения! Люди даже не догадываются, насколько им повезло, что оно есть: я то и дело натыкалась на какие-то преграды, ветки, камни. А дорожки днём ведь казались чистыми.

Я почти добежала до дома, как откуда, ни возьмись, появился большой лохматый пёс. Человеческий мозг понимал, что его движущийся из стороны в сторону хвост, высунутый язык и пригнувшееся туловище — признаки игривости. Но вот кошачьи инстинкты это всё воспринимали как признаки агрессии.

Хвала небесам, подбежал хозяин и увёл собаку подальше от напуганной меня.

Дверь была закрыта, и я начала скрестись со всем порывом одуревшего кота, которого хозяйка забыла на улице. Пусть даже охранник чётко помнил, что они возвращались, пусть даже я выгляжу гораздо худее Фундуса, я сделала ставку на то, что неприступный охранник банально побоится скандала, не впустив любимца богатой жительницы.

— Опять ты дверь портишь, жиробасина, — наконец он впустил меня внутрь.

Хоть и грубиян, но я попыталась потереться головой о ногу в знак благодарности. Даже постаралась замурчать, но не вышло, скорее закашлялась.

— Только не наблюй здесь, скотина! — Отпрыгнул от меня мерзкий тип.

Зло посмотрела ему в лицо и показала средний палец, хоть и далось это нелегко. Пока охранник застыл в немом удивлении, рванула к лестнице, чтобы ему в голову не пришло сдать меня на поруки чокнутой Элеоноре.

Зачем камера в итак охраняемом доме? Я сверлила взглядом бездушную машину, которая сохранит на долгую память моё богохульство, что я сейчас здесь буду творить.

Надеюсь, что люди Ермака сейчас не обращают внимания на чёрную кошку, которая сидя на попе, сосредоточенно выцарапывает кое-что на двери.

Руна была закончена, хоть и криво, но всё равно сработает. Рассыпав немного порошка, открутила клыками крышку, дунула на руну и та-да! Дверь открыта.

В квартиру вошла, но дверь закрыть не получилось. Ну и чёрт с ней.

Адреналин гулял по венам, я так и застыла у открытой входной двери, прислушиваясь к звукам внутри жилья. Если на Ермака и работала прислуга, то она уже разошлась по домам. Слышалось жужжание холодильника, тиканье часов, какой-то звук, похожий на таймер, но ни единого человека.

Квартира моего подопечного мне не понравилась: слишком обезличенная. Такие интерьеры встречаются в журналах о декоре сотнями. Дорого, но безжизненно. Как и сам Ермак.

Начала исследовать жилище с кухни, которой, по всей видимости, сам хозяин не пользовался. Слишком уж уютной и обжитой казалась. Вот только здесь никакой угрозы не обнаружила, хоть и заглянула буквально в каждую щёлочку. Лишь раздразнила аппетит летающими ароматами блюд, которые заботливый и явно талантливый повар оставил в закрытых металлических ёмкостях, чтобы не остывали.