Уверена, герцог бы убил меня. Если бы не одно «но» — нельзя убивать своих детей, если не доказана их вина. Не доказана необходимость казни. Менее родовитым магам в этом плане проще — они могут резать друг дружку не оглядываясь на правила и старые клятвы.

С другой стороны, герцог бы не так и много потерял — личная сила просела бы процентов на двадцать, плюсом пошло бы проклятье на внешность.

«Или много», прикинула я.

А после решительно направилась к котлу. Пора.

Закапать зелье в глаза. На словах звучало просто, но… Каждый раз, когда капля должна была сорваться с пипетки, я зажмуривалась. Не специально!

— Ноэль Альхена Антер! Соберись!

— Помочь? — ко мне подошел Морис.

И я, попробовав еще раз, со вздохом согласилась:

— Да, буду премного благодарна.

Сев на пол, у ног лисенка, я запрокинула голову и принялась таращить глаза.

— Посмотри налево, сильно-сильно, — попросил он.

И, едва скосила взгляд, ловко оттянул нижнее веко правого глаза и капнул. И, тут же, закапал левый.

— Ого, — выразительно произнесла я. И тут же информативно добавила, — ох ты ж ёж.

Глаза щипало, но слез, как ни странно, не было.

— Ваши глаза стали полностью черными, включая то, что должно быть белым, — лисенок нахмурился, — так и задумано?

— Да что б я знала, — честно ответила я. — Пока что все такое же, как и было, только… Туман?

Между мной и окружающим миром будто прослойку из сероватого тумана поставили. Будто я смотрю сквозь равномерно-грязное стекло. Смотрю и…

Вижу!

Вперед, от моей шеи, уходила грязно-оранжевая нить.

Нить вела к подвалу.

Подвалу, в который я не хотела входить даже сейчас. Разум искал способы получить желаемое и не переступать порог ненавистной комнаты.

«Это у меня с той ночи с головой не порядок, или заклятье отвлечения внимания?», я прикусила губу и осторожно произнесла:

— Морис, ты когда-нибудь пытался войти в подвал?

— Нет, — лисенок поежился, — чтобы вы там ни хранили, а защита надежна как ничто.

— А это не я, — усмехнулась я.

И сделала первый шаг.

Я знаю, что это не мой страх. Не мое отвращение. Не мое нежелание.

Это всего лишь жалкое проклятье, стоящее между мной и свободой!

Каждый шаг давался неимоверным трудом. Каждый шаг будто ломал что-то внутри меня.

Но когда я положила ладонь на ручку подвала…

Это был чистый триумф. Я чувствовала, что защита сломана. Сломана не моей выдающейся магией, а моей ослабшей волей. За годы заключения в этом доме я перестала верить в себя. Перестала надеяться. Я доживала.

А сейчас у моих ног лежит пусть и маленькая, но все же победа!

Скрип открывающейся двери и в лицо бьет холодный, сырой подвальный воздух. Смахнув паутину, я сделала первый и самый решительный шаг!

И тут же выругалась — кто придумал ступеньки?! Хорошо удержала равновесие, а то могла и шею свернуть.

— Остановись!

Оп-па, а вот и второй портрет одного и того же старика. Ха!

— То есть, если я сейчас тебя сожгу, то лишу герцога своего вернейшего сторонника, — усмехнулась я. — Это ведь то, что держит тебя? Создание двойных портретов было запрещено — предки нашего короля страшно боялись рисованных шпионов. Ай-яй, какой нехороший герцог. Как нехорошо он поступает.

— Твой отец, глава твоего рода, нашел тебе применение, — процедил старик, — ты должна повиноваться.

— А вот про то, что первоисточник обладает магией мне не говорили, — просипела я, едва не согнувшись от ментального удара.

Но мое пламя всегда готово прийти мне на помощь!

Старик не был живым, он не должен был пострадать, но… Жирный, черный пепел опускался на каменный пол подвала. Я не хотела его освобождать. Я не хотела убивать, ведь, в целом, он в каком-то смысле все же был жив. Я не успела остановить свой огонь.

И на краткую секунду пришел страх — на месте старого шпиона могли оказаться лисята. Кнопа или Лиам, или Морис — но вряд ли, он серьезнее относится к моему личному пространству.

«Чем быстрее я доставлю вас в столицу, в посольство, тем лучше», я мысленно обратилась к лисятам и пошла по следу своего поводка.

Споткнувшись в очередной раз, я, наконец-то, сообразила вызвать пламенного вестника, что осветил все вокруг.

Осветил и сыграл со мной дурную шутку…

В ту ночь горели чадящие, дымные факелы.

В ту ночь я, ведомая чужой волей, так же стояла перед алтарем. Алтарем, который все это время находился здесь, в этом доме.

Подняв безумный взгляд, я увидела скобы для факелов.