Мама нехотя согласилась.

Ближе к вечеру, когда я основательно подустала от телевизора и осушив пятнадцатую кружку кофе, в которую чудом не добавила самогон отца для расслабления, я выглянула в окно, надеясь увидеть там уехавший авто. Но Михаил всё ещё стоял напротив дома, выглядывая из открытого окна.

Сжалившись, я отыскала в холодильнике хлеб и колбасу, нарезала бутербродов, заварила чай и вынесла всё это заму, чтобы он хоть немного перекусил. Михаил с благодарностью принял угощения. Как бы он не пытался вытянуть меня на разговор, говорить я с ним не стала.

Прошло ещё несколько часов. За ужином мама недовольно поглядывала то на меня, то на авто, ожидавшее снаружи, но так и не решалась проронить слова. Наконец она не выдержала и спокойно произнесла.

— Это не может продолжаться вечно. Я сейчас же пойду и прогоню его отсюда.

Мама поднялась, отложив вилку и закинула полотенце на плечо. Я тут же подскочила следом.

— Нет! — крикнула я. Мама остановилась. — Нет, — уже спокойнее произнесла я. — Пускай стоит. Если не уедет до завтра, попрошу его подвезти меня до города.

Мама посмотрела на меня прищуренными глазами.

— Ты уверенна?

Я уверенно кивнула, хотя была совсем не уверенна в том, что делаю. Опять собственноручно вляпываюсь в неприятности…

После ужина я собралась было выйти к Михаилу, чтобы отнести ему оставленную мамой порцию, но задержалась, помогая с уборкой стола. В итоге, когда я вышла, заметила группу молодых людей, подходящих к автомобилю Михаила. Молодые люди присвистывали, разглядывая иномарку и явно были настроены недружелюбно. Они заметили хозяина, сидящего внутри и начали расспрашивать его, задавая провоцирующие вопросы. Михаил вышел, пытаясь хоть как-то отбиться от издёвок парней. Но именно это стало его главной ошибкой… Через несколько секунд, после того, как он покинул авто, сбоку на него налетел один из шайки и сбил его с ног сильным ударом по лицу.

Я обронила тарелку и побежала прямо к ним.

***

— А ну пошли вон! — кричала я, приближаясь к шайке хулиганов.

Конечно же, никто меня не послушал. От моих слов по всей округе разнёсся довольный гогот. Молодые люди были только рады новой жертве.

— Пацаны! — крикнул один из группы. — Глядите, чё за фифа нарисовалась.

Меня тут же начали окружать с разных сторон. Некоторые и вовсе успели обойти со спины.

Раздался выстрел. Парни пригнулись, обглядываясь и выискивая источник шума. Некоторые и вовсе поспешили спрятаться за автомобилем Михаила. Тем временем зам, валяющийся на земле, выглядел не очень. Он дотронулся до рассечённой губы, из которой текла кровь.

— А ну быстро разбежались! А ни то все быстро в падаль превратитесь!

Я поняла, что кричит папа. Посмотрела в сторону дома — отец уверенно надвигался на хулиганов с ружьём в руках, готовый сделать второй выстрел. Хулиганы зашушукались. Начали поступать предложения побега. Некоторые из них тут же дёрнули в неизвестном направлении. Некоторые остались, включая и самого главного, который явно не собирался оставлять всё как есть. Он сорвался в мою сторону, я быстро побежала к дому. Прозвучал ещё один выстрел, хулиган упал, выругавшись всеми известными ему ругательствами. Папа подошёл к тому и ударил его другой стороной ружья в живот.

— Ещё раз увижу вас у своего дома, буду стрелять настоящими патронами! — в гневе заявил отец.

Оставшиеся хулиганы были готовы рвануть подальше.

— И этого не забудьте забрать, — указывая на подстреленного, сказала папа.

Когда обидчики наконец оставили нас, папа подошёл к Михаилу и помог тому подняться. Вдвоём мы заволокли подбитого зама в дом, где уже им занялась мама. Она обработала рану, отдала несколько указаний о том, что можно делать, а чего нельзя, после чего наложила новую порцию, чтобы Михаил мог поесть.

Вечером заму даже выделили место для сна, предоставив всё постельное. Он ещё долго благодарил родителей. В итоге мы всё же смогли остаться наедине.

— Всё ещё хотите ждать меня? — спросила я. Михаил усмехнулся, а затем айкнул, приложив руку к ране. — Аккуратнее! Мама же сказала не трогать! — возмутилась я.

— Весело же у вас здесь.

Я помотала головой, глядя в сторону.

— Всё было спокойно, пока не появились вы. Вы и ваш начальник приносят нашей семье только беды.

Михаил смутился, ему стало стыдно. Я, понимая, что тоже в какой-то степени виновата перед человеком, устроившим меня в одну из престижнейших фирм страны, всё же решилась пойти к нему навстречу.

— Я готова поехать с вами в город, — сказал я, отчего Михаил тут же оживился, с надеждой глядя на меня. — Но только при условии, что вы не будете напоминать про Германа и не расскажете о том, что случилось. Не об этом… — я обвела рукой, намекая на ситуацию с хулиганами, — а про то, что ездили сюда. Про то, что уговаривали меня вернуться. Вообще про то, что мы с вами пересекались.