— Можем. — согласился Фрунзе.

— Достаточно задействовать 3-ий и 4-ый корпуса. И все. Мы размажем их. Вон как удачно все складывается под Минском.

— Не спеши с выводами. У поляков могут быть сюрпризы. Поэтому я 4-ый корпус держу в стратегическом резерве. — соврал Фрунзе. Точнее не соврал, а недоговорил. Так как этот корпус, стоящий в Московском военном округе был важным фактором, мешающим заговорщикам попытаться совершить государственный переворот. А он о нем уже знал…

— Хорошо. Но 3-ий же есть. Его хватит для того, чтобы занять Киев. А его возьмем — все и посыплется. В конце концов — это ведь наши люди. И их нужно поскорее освободить.

— Именно по этой причине мы должны помочь каждому проявить себя. Чтобы понять — где наши люди, а где плешивые овцы, прибившиеся к отаре.

— А дурни, которые поверили глупостям тварей языкатых?

— Семен Михайлович, — устало взглянув на него произнес Фрунзе, — я все понимаю. Но исход войны за Украину решается не на ее территории. Если разобьем поляков — то и Украина посыплется. А с ними решительно не совладаем — только лишь завязнем.

— … — грязно выругался Буденный.

— Согласен. По всем пунктам. Но мы очень сильны ограниченны в ресурсах. И воевать сразу везде хорошо попросту не можем. Сам же знаешь.

— Знаю…

1928 год, июнь, 15. На разных фронтах

— Ты ждешь Лизавета от друга привета. — надрывался запевала. –Ты не спишь до рассвета. Все грустишь обо мне.

И вся конная колонна грянула:

— Одержим победу. К тебе я приеду. На горячем боевом коне…

Эскадрон красных казаков входил на территорию бывшей УССР. Среди множества таких же отрядов. Не только казаков, но и красных горцев. Последних было, конечно, заметно меньше. Однако хватало.

Все-таки Кавказ был крайне неоднороден и противоречив. И там далеко не везде положение советской власти было крепко. Особенно в связи с тем, как серьезно КГБ и НКВД в целом взялись за разные уголовные элементы. А там, на Кавказе, имелась своя нефтяная мафия, по региональному влиянию ничуть не слабее Уральской. И никто из них не грезил повторить судьбу своих северных «коллег по опасному бизнесу». Поэтому Закавказье сидело очень тихо и выжидало. А северный Кавказ раскололся на несколько группировок по признаку причастности к «нефтянке». Те, кто получал «долю малую» с нее — мобилизовали своих сторонников и заняли враждебный нейтралитет. А те, кто «жил на одну зарплату» очень даже оживился и охотно пошел на войну.

Михаил Васильевич давно присматривался к этому ресурсы, готовясь решать «нефтяной вопрос». И появившаяся возможность сколотить лояльные местные военные формирования оценил высоко. Даже несмотря на довольно спорную их надежность.

Да, изначально он не планировал привлекать территориальные силы к решению «украинского вопроса». Но ситуация в динамике менялась постоянно. И уже в марте стало ясно — придется. Слишком много анархистов и прочего сброда стекалось на территорию УССР. И слишком серьезную они могли бы создать проблему для регулярных войск. Просто в силу численности.

Поэтому в марте и стал передавать в донские, волжские и уральские казачьи общины новые виды стрелкового вооружения. И направил инструкторов. Параллельно прощупывая лояльные рода и кланы на Северном Кавказе. Который в основе свое, несмотря на 20-е годы 20-ого века был вполне себе первобытным по своей общественной структуре. Конечно, какие-то ординарные общественные структуры, типичные для остального Союза в нем были развернуты. Но они носили сугубо декоративные функции. Потому что всем, как и прежде заправляли уважаемые люди и духовенство.

С духовенством, кстати, удалось довольно легко договориться. Так как оно было под немалым эффектом от «дела упырей». И воспринимало Фрунзе как пусть и гяура, но правильного гяура, который борется со всякой нечистью. Как и положено честным и ответственным «людям книги[1]».

Дружба с духовенством очень помогала.

В комплексе.

И мусульмане, как и РПЦ выделили для этих территориальных эскадронов да дивизионов своих священников. Полевых. Номинально — в качестве «консультантов», так как на территории УССР ожидалось наличие сектантов. Фактически — в роли своего рода политруков. Так как что казаки, что горцы достаточно уважительно относились к духовенству и не блистали атеизмом.

Вместе со священниками каждый эскадрон имел и своего «особиста» — сотрудника НКВД, прошедшего краткосрочные курсы при центре подготовки КГБ и ГРУ. Цель этих бойцов заключалась в соблюдении элементарной законности на местах. Чтобы не озоровали. Ну и оперативное расследование «по горячим следам» преступлений на местах. Благо, что банды, какими компартия УССР накачивала свои земли, без всякого сомнения развернуться по полной программе. Да и местные могут пошалить.

Так что, когда потребовалось, на территорию бывшей УССР вошло свыше сотни территориальных эскадронов. До половины из которых находились в сводных дивизионах. Да, вооруженные только легким оружием. Но вполне современным. И в легких да ручных пулеметах, а также самозарядных карабинах и минометах недостатка у них не имелось.