Шрифт:
— С-секрет?
— Что ты по попке от меня любишь получать, ага. Но все равно непослушная стервочка. И коленки сотрешь, — он мне шею солодит, целуя невпопад. — Сотрешь коленки, передо мной?
— Дурачина, не говори такого! Не видишь, я… я и так согласна!
Он самодовольно смеется и меня на себя сверху переворачивает.
— Хорошо, не буду. В постели уже побазарим тогда.
Глава 52 КУЛАК
После завтрака зову малого со мной на стройку проехаться. Алиса настороженно смотрит, волнуется.
Ваня же сначала медленно к тачке направляется — ей-богу, как на эшафот — а потом уже рядом с дверцей ускоряется.
Сидит рядом, типа, ровно и непринужденно. Видать, разозленный чем-то по-настоящему.
Серьезный фраер.
— Ремень накинь, — киваю в сторону рыцаря суровой мины.
Наспех зыркает на меня яростно и дергает ремень со всей дури. Пристегивается демонстративно быстро.
Ух, кто-то себя накрутил похлеще прежнего.
Верчу руль, потому что поворотов в частном секторе, как собак нерезанных.
— Сейчас отчеты прорабов проверим, и пройдемся там, где вебкамеры не стоят.
Молчит и сопит. Проницательный однако. Сейчас я и впрямь речь буду толкать.
— Мы с Алисой женимся, и будем жить теперь втроем.
— Я догадался, — ломающимся голосом заявляет несчастье. С трагизмом, будто уже отжил пятидесятилетнюю житуху синяка.
Вздыхаю и стопорю машину перед желтым.
— Алиса кинула меня, считай, ради тебя. Потому что когда мы с ней за брак толковали, тебя еще на горизонте не было. Не совсем понятно потом все пошло, как все устроится.
Он что-то бормочет. Смутно напоминает «потому что урод».
— И это тоже. Потому что уродом я был. Но мы с тобой знаем каково это. Тебе она скидку делает, потому что ты — малявка.
— Сам малявка! Из-за меня Алиса неделями не рыдала!
Армия новоиспеченных сердец внутри трепещет. Реально искала ведь успокоительное, впечатлительная она у меня. Ничего, сейчас все путем будет и она мне больше доверять станет. Ну неужто непонятно было, что люблю я ее, а?
— И ты не хочешь, чтобы рыдала, да? Я тебя усыновлю, потому что я так решил. Взрослеть тебе пора. Для этого придется меня слушаться и попуститься немного.
Ваня прищуривает глаза до такой степени, что их не видно совсем.
— Не буду! И не собираюсь, — гнусаво заявляет он. — И на стройку твою конченную не пойду.
Съезжаю к обочине, торможу. Чья-то испуганная собака тачку обходит.
— Ну давай. Вываливай. Что там накипело. Как тебя бедняжку обидели и какой я мерзкий. У меня кофе еще осталось, попью пока.
Несчастье дверцу демонстративно дергает и ручку едва не выламывает.
После нескольких минут безуспешных попыток, сидит и воздух в легких гоняет на максималках.
— Я никогда ни на что не жалуюсь, — практически взвизгивает он.
Реально кофе допиваю, и думаю, где еще можно по дороге надыбать.
— Типа нет. Но сильно хочешь. И транслируешь постоянно вокруг да около. Типа тебе неповезло. Но тебе повезло, Ваня. Ты живой и здоровый. И самое главное — тебя Алиса нашла. И я.
— А ты… ты здесь причем!
— Притом, что я не собираюсь из тебя человека «нормального» делать, — завожу злобно, но контролируемо. — Я тебя уважаю. Я помогу тебе повзрослеть. И помогу развиваться. И видит Бог. Как бы ты мне не мешал, я это сделаю лучше, чем кто-либо другой. И не потому что я со свалки. И не потому что оказался там второй раз и вылез снова. А потому что у тебя есть шанс счастливым стать. И я, без бэ, тебе его в башку засуну.
— Алиса тебя любит, — шмыгает носом и злится еще пуще, — она под тебя подстраивается постоянно. Не буду подстраиваться!
— А че будешь?
— Я найду, как заработать! Я могу все сам! Все! — руками размахивает, как лопастями вертушки.
Как я и ожидал, он себя шибко самостоятельным считает. Лаборатории уже варганит, на деньги прицелился, кормил сам себя некоторое время. Считает, что никто ему не нужен. Он все сам лучше всех знает.
И еще… боится, что на опору сначала понадеется, а потом его выкинут за ненадобностью.
— То есть, и Алиса тебе не нужна. Можно на свалку ее бросить.
Кидается на меня, даже в руку костяшками заряджает. Охлаждаю пыл собранными в кулак запястьями.
— Остынь, ковбой. Все можешь, только даже на вопросы не отвечаешь. То есть, Алиса — лошица, по-твоему. Меня слушается, тебе особо не полезна.
— Нет! — ревет несчастье. — Она — лучше всех!
К себе за майку приближаю, контролируя напор. Чтобы мордочка на меня смотрела.
— Одноразовая акция. Слушай сюда внимательно. Когда Алиса реально под меня подстраивается, она для нас двоих с ней делает. Чтобы нам нормально было и чтобы самой счастливой быть. Потому что она не дура. И я ради нее, такое перестроил, что тебе и не снилось. И что угодно сделаю. Сяду, убью, сдохну. Потому что она мне — семья. И с этой минуты ты — такая же семья. Поэтому для тебя тоже сделаю. Как бы ты себя не вел. А ты себя как дурак ведешь.