— Непокорная, да. Никогда меня не слушаешь. Стервочка со мной. Не согласишься ведь, а? Маленькая моя, сейчас получишь у меня.

Ласкает и ласкает место шлепка. Я охаю, патокой тревога и наслаждение по телу разливаются, теплотой наполняя каждый уголок внутри.

Невесомостью всю себя ощущаю. Где нет никаких забот, никаких проблем, никакого напряжения…

— Вася, — постанываю, — ты… ты еще раз…

Он зацеловывает мне щеку, и хорошенько пятерней к другой ягодице прикладывается. Трясет меня, как заклинило. Поверхность трюмо взмокла под моей ладонью. Стояк трется об место шлепка.

— Будешь слушаться меня? — гортанно заводит Кулак.

— Н-нет!

Два смачных шлепка — как огнем по моему сознанию. Пытаюсь выпрямиться. Хочу всем телом к Васе прижаться. Он позволяет, и гладит отметины снова. Пола под ногами не чувствую.

Когда запускает руку мне между бедер и матерится, я совсем уж глупо охаю. Судорожные пальцы дергают несколько раз между моих губ. От вульгарных, непристойных звуков я вспыхиваю и…

… теряю контроль, как в полете меня прокручивает. Разбиваюсь молниеносно и напрочь. Скулю и задыхаюсь одновременно. Он меня крепко держит. Крепко к себе прижимает, напрочь глухо, будто вдавить в себя решил навсегда. Моя плоть пульсирует под подушечками его пальцев. Все еще трусь об его щедрую руку.

Только с Васей могу такое пережить. Хочу… все ему позволить. Видеть меня такой. Каждой клеточкой чувствую его восторг. Его тело никогда не обманывает.

Он меня на себя взваливает, и на кровать нас забрасывает. По покрывалу сразу перекатываемся. Всю меня поцелуями осыпает, мне даже приходится с ним бороться, настолько нежное внимание невыносимо.

— Вася, не жди, быстрее…

Сама эрекцию в себя направляю, и он на всю длину сразу проникает. Встречаемся махами, как неопытные подростки, все невпопад. Потом он ритм берет, а я назад голову откидываю.

— Малышка моя умница, — заводит он простуженным голосом. — Вот так. Сейчас еще громче будешь. Я тебя любить до утра буду, давай.

Барахтаюсь, будто под спиной штормовые воды. Когда голову пытаюсь приподнять, то шея больше трех мгновений не выдерживает. Кончаю на члене с пронзительным писком, и от стыда готова в невидимых водных глубинах позади утонуть.

Утром просыпаюсь тяжело. Вася уже бодрствует, нашел какими бумажками часть стола завалить. Получаю кофе в постель, что не может не радовать. А еще настойчивый, пытливый взгляд.

— Ты вчера четыре раза кончила.

Господи! Что за детский сад и похабность одновременно.

И еще средь бела дня. Уже одиннадцать часов, оказывается, кошмар.

Ну да, но кто считает?

С добрым утром, называется.

— Вася, — пыхчу я, — не мог бы ты… уважение ко мне проявить?

— А че не уважение? — сразу мрачнеет. — Ночью ты уважение на всю округу принимала.

Буравлю взглядом дикаря, и не могу злиться. Нравится, что он даже радостным выглядел. Сидел-считал небось. Эх, хотела бы, чтобы и для меня все так просто воспринималось.

— Мне понравилось, — неуверенно говорю, — очень.

Он меня теперь подозрительно рассматривает.

— А тебе? — не выдерживаю я. Ну почему нельзя догадаться, что я тоже хочу услышать конкретную оценку. Положительную!

Кулак кофе мой допивает и часы на руку надевает. Ему их явно кто-то подарил в виде «респекта». Думаю, он не в курсе, что эти часы дороже, чем моя квартира стоит, и вообще относятся к лимитированной коллекции.

— Прям не знаю что сказать, Алиса. Я в сонеты не мастер. Иди сюда, я тебе на ушко разложу.

Смотрим друг на друга. Разозлившись не на шутку, я сажусь на кровати, а потом раздраженно ползу. Кулак у края кровати стоит.

Он с меня простынь сдирает, когда доползаю! Наглее буйвола не сыскать.

Пронырливо целует низ живота. И до того, как я отпихну хама, реально мне на ухо проговаривает:

— Люблю тебя я, маленькая моя. Буду скулить и об ногу терется, если не дашь еще. Сойдет за «нравится»?

Вася теперь постоянно это говорит. Что любит меня. Так… легко. Будто самая очевидная вещь на свете.

С тех пор, как он сказал эти слова. За меня вообще теперь думает только мое сердце. Ничего не могу с собой поделать, птицей себя ощущаю, что первый раз крылья в воздухе расправила — и получилось, полетела!

Хватаю дурака за майку и к себе тяну. Но заглядываю в глаза как есть. Нет во мне бравады и уверенности. Он неотрывно рассматривает меня.

Проводит по моим волосам ладонью неспешно.

— Красивая такая… — шепчет. — Че грустная?

— Я не грустная, — отстраняюсь, но Кулак меня подхватывает, на весу удерживая, — переживаний… много. Не знаю, что ты думаешь. Обо мне. Обо… всем.