— Нет, — отрезает глупый боров. — Она нежная слишком. Сейчас ты у меня…

Смеюсь-вскрикиваю, когда он меня на живот переворачивает. Совсем не проворно и предельного грубо. Сразу же шлепает меня по бедру, вздохом шумно затягиваясь.

— … получишь.

И, впихнувшись в меня под звук моего одобрительного всхлипа, нагоняет ритм подстать собственной руки, наматывающей мои волосы и натягивая.

От изнывания ожидания едва могу стоять на четвереньках, а пот ручьем с меня сбегает.

Наконец-то его столичное Величество подстегивает меня хлопком: коротко, небрежно и издевательски.

— Так ты сюда собиралась уйти, а? — допрашивает с будто бы заложенным носом и… подстегивает, подстегивает меня, а иногда полноценным шлепком по ягодице проходится.

— Нет, — упрямо пыхчу.

— Сюда-сюда. Ты сейчас наказанной будешь, — басит он и натягивает мои волосы в кулаке, хоть и аккуратно, но с такой силой, что у меня по натянутым жилам шеи искры толкаются.

— Ты знаешь за что, — ускоряет ритм Кулак и я теперь гортанными всхлипами дышу.

— Н-не знаю.

— Обманщица, — сипит он. — У тебя и принцессы твоей хозяин есть. Не… забыла? — Наше мычание перемешивается, когда он в матрац меня вдавливает, навалившись всем телом, но не останавливая выпады. — Угадай… кто сейчас принцессу имеет, а?

— Хамло, — из последних сил откликаюсь, и в изгиб собственной руки прячусь, когда разлетаюсь. А он мне висок зацеловывает и щеку слегка прикусывает.

Кулак приподнимается, и я не сразу понимаю, что он не в меня излился, а сейчас кончает на след от шлепков.

Наблюдаю полузакрытыми глазами, как он шампанское открывает. Деловой такой на вид. Тянет улыбнуться, потому что у него всегда мальчишеский вид после постельных игрищ, и очень — ну уж слишком! — самодовольный. Конечно, такое раздолье крутить мною как хочется!

Через час глотаю капли собственного пота. Даже изогнуться не могу. Будто через затуманенный туннель наблюдаю снизу, как взмокший Вася остервенело таранит меня. Каким-то удивительным образом сочетая дикость и методичность.

И понимаю кое-чего.

Единственная мысль, что внятно формулируется.

Меня никогда до этого не ебали.

Ни кто-то другой.

Ни Вася.

Потому что сейчас… он наконец-то это делает.

Он что-то нечленораздельное грудными звуками издает, а я могу только хныканьем отвечать. После каждого второго толчка этот содержательный разговор продолжается.

Ладонью лоб прикрываю, потому что вдруг поможет.

Поможет не умирать медленно.

Из-за вихря собственных вдохов-выдохов только иногда различаю шторм кровяного давления за ухом.

Типа передышка должна быть, когда Кулак член вынимает. Но у меня вдруг кровь в патоку превращается, и предательски маслит под взрывными точками пульса.

Он по моим складкам лениво головкой вверх проводит.

Сосредоточен на плавности этого движения.

И на живот мне несколько капель спермы вспрыскивает.

Нагинаясь, сухими губами мне рот захватывает. Стон за стоном, я отвечаю ему. Стону, потому что хочу рассказать, как мне хорошо. Он мне рокотом обрывистым отвечает. Лижется со мной самозабвенно, за это и люблю борова неисправимого.

Возвращаясь к моей изнывающей, влажной розовой киске, он два пальца внутри устраивает и давай изнутри меня на себя качать. Сразу на скорость срывается.

И добивается своего.

Он все это специально с самого начала делал. Я смотрела видео в интернете; обучающие даже существуют. Там в точности воспроизводится то, что Кулак делал.

Головка жестко, на максималках долбит верхнюю поверхность влагалища.

И я кончаю ужасающе молниеносно, неконтролируемо, выплескивая прерывистую струю. А Кулак одобрительно носом шмыгает, и ладонью тут же складки натирает, чтобы в брызги превратить.

Все вокруг.

В этих брызгах.

— Молодчина, — приговаривает он. — Умница и красавица. Хорошая, хорошая, молодчина.

И засаживаясь со всей дури, таранит меня совсем недолго, пока я снова изливаюсь, теперь совсем коротко.

Он довольно смеется, и, игнорируя собственный стояк, елозит носом и ртом по набухшей мякоти у меня между ног:

— Самая красивая киска, — с хрипотцой в шепоте он невнятно выговаривает, — самая лучшая, послушная киска, ну, моя киска.

А когда заваливается на меня грузом туши своей необъятной, я взвизгиваю, и он мне в лицо грубо и агрессивно наваливает: