Шрифт:
— Помоги! — А он плечи мои до боли сжимает и даже потряхивает. — Пожар! Там пожар!
Бежим во двор, дыма в два раза больше навалило. Кулак замечает двух больных, и что мальчик на тротуаре лежит.
— Иди за мной! — кричу ему, но он меня практически в сторону отбрасывает.
— Куда собралась! — орет на весь двор. — Куда подниматься, говори!
— Сюда! Там дверь налево, она открытая. Там двое осталось. Идем за мной!
Кулак меня снова отодвигает, и за волосы ручищами цепляет.
— Ты здесь стой. Здесь, я сказал! Ни шагу!
Но я забегаю за ним, с небольшим интервалом. Нет, дыма даже на подходе слишком много. Это уже опасно!
— Вася, нет! Вернись! Возвращайся!
Ничего не видно и непонятно возвращается ли он.
Голова на шее не держится, вокруг горячий дым, а внутри меня лед затягивает все паутиной. Мохнатые лапы страха расползаются по всей окружности груди.
Я кричу и кричу его имя.
Срываю голос.
Если не увижу на лестнице через сорок секунд, сама побегу. Все равно! Зачем, зачем я позвала его!
Считаю секунды, вглядываясь в дым слезящимися глазами. Дышу в ладонь. Позади шум, вбегают пожарные. Я к стенке прижимаюсь, они кричат мне что-то.
Поворачиваюсь еще на один крик, а это Вася с женщиной на руках спускается.
На колени чуть не падаю, когда доходит до мозга, что реально его вижу. Выбегаю вслед за его необъятной спиной.
Вместе с пожарными во дворе люди собираются. Одеяла и подушки нашим подопечным принесли. Медсестра позвонила волонтеру Михаилу, это он паллиативными больными занимается. Тот скоро будет.
Вася зло орет на меня прямо при всех. Смотрю на него, и страшно мне становится. От того, что сила чувств к нему столь неистовая, меня дара речи лишает. Словно каждый отстук сердца — шаг на минном поле. Взрывы под ногами делают меня только больше, вбираю их огненную волну в себя.
Я, видимо, трясусь, и он заметным усилием останавливает себя, неправильно интерпретируя реакцию. Да мне плевать, что он тут раскричался. Знаю, что волновался за меня.
Кулак к машине меня ведет, я в прострации ногами перебираю. На заднее сиденье меня усаживает и одеяло зачем-то достает и укутывает. Потом осознаю: у меня озноб такой силы, что я трясущееся тело как норму воспринимаю.
Он себе на голову воду хлещет и отряхивается. А мне салфеткой до смешного аккуратно лицо оттирает. Забираю у него бумажку потом, чтобы его тоже избавить от сажи. Он молча терпит мое елозанье у себя на коже.
— Врачей зовем? — Кулак меня за плечо прихватывает. Жар его пятерни мне будто силы придает. — Алиса, ты чего не успокаиваешься?
— Нет-нет, — протестую я и даже внятно выходит. — Каких врачей, я же в норме. А ты? Ты не сильно надышался?
Он прищуривается, но потом сбрасывает гримасу. Задвигает меня вглубь сиденья и сам следом ныряет.
— Нормально все. Ты мне тут лучше перестань дрожать.
Я киваю. К сумке тянусь, что он предусмотрительно прихватил. По экрану пальцами вожу, а они не слушаются.
— Что такое? — ерепенится он и мою ладонь поддерживает будто помогает той не трястить. — Всех же вынесли, Алиса. Пиздец у тебя работка, я тебе скажу.
Через минуту из себя выходит, ноздри раздувая и за колено основательно меня прихватывая.
— Ну отвечай мне, чего испугалась так?
Ничего сказать не могу, потому что и впрямь сильный страх пережила за него. Образы давкой голову распирают. Как стояла там, и всматривалась, вернется ли Кулак.
— Реально страшно стало, — выдавливаю обходными путями какими-то. Язык плохо слушается.
Блин, мне успокоительное нужно, но если скажу — то он такое здесь устроит...
По второму кругу трястись сильнее начинаю. Чертыхаясь и матерясь, Кулак судорожно руку мне за спину просовывает и в лицо лезет.
— Все же закончилось. Мы тут, в машине, — и дышит мне в щеку, а потом губами коротко туда прижимается. — Не хочу, чтобы ты такой фигней занималась. Пожар еще.
— А кто же… кто же заниматься тогда будет? — заикаюсь я.
— Ну все, все. Потом поговорим. Тебя знобит еще?
Едва не открываю рот, чтобы сказать как спина болит.
Как в тумане ощущаю, как Кулак губами мой рот вспышкой цепляет, но отпускает сразу. И я все забываю. Все-все забываю.
Глава 38 АЛИСА
Он меня в себя сжимает, приобнимая за плечо. Раз за разом губы коротко ласкает, на вкус пробует. Я цепляюсь за темную футболку. Как утопающая.
— Алиса, — хрипит он, — иди ко мне. Господи, иди ко мне.