– В седла,- скомандовала я. – Если забыли, значит, нам это было не очень-то и нужно!

Сейчас прособираемся еще пару часов, чтобы прибыть к столице за час, до бала. В придорожном трактире мы с Миной переоденемся, сменим прически и дальше все, как и сказал Ройер.

«И да помогут нам боги», добавила я мысленно.

30.07

Чтобы уже через несколько часов признать – помогли. Но очень, очень странным способом.

С одной стороны, все вышло идеально – прическа получилась с первого раза, макияж выглядел свежо, на платье ни единого залома… И только одно но:

– Ради всех богов,- взвыл Ройер,- помогите ей уже!

В общем, всему меня научили папенька с мастером Дейтором. Всему. Вот, например, я могу схватить клинок и, оседлав верного компаньона, нестись насаждать добро в самую гущу грамрлов. Или, к примеру, могу расплавить металл усилием воли с толикой магии (не каждый, но не суть).

А вот взлететь в седло, в бальном платье, не могу! И всех это ужасно веселит.

– Месть моя будет страшна,- выдохнула я и сдалась. – Не хотите помочь, я помогу сама себе.

Дело, быть может, еще и в том, что седла были не совсем седлами. Это были всего лишь полотнища плотной ткани, которая не позволяла одежде соприкасаться с гладкой шкурой пегасов. То есть, ухватиться, кроме как за холку или крыло, было не за что. За холку не получалось, а за крылья не хотелось – это причиняет пегасам боль. Терпимую, но… Кто же делает друзьям больно?

Подхватив себя левитацией, я, аккуратно собрав многослойную юбку, замерла над пегасом. Сейчас надо разместиться, как-то боком, и, при этом, не соскользнуть.

– Сядь так, как села бы на бревно,- посоветовала отсмеявшаяся Ауэтари,- ага, боком.

– Я соскальзываю,- мрачно уведомила я всех и тут же ощутила, как меня «приклеивает» магия Ройера,- о, уже не соскальзываю.

– Я взлечу,- пегас обернулся на меня,- и приземлюсь. И так несколько раз, пока ты не привыкнешь. Мы ведь собираемся пускать пыль в глаза?

– Впечатлять, да,- я кивнула. – Давай.

И, в общем-то, Ройер потрясающий молодец. Если бы не его идея, то при посадке перед дворцом я бы клюнула носом ему в холку. Поклонилась бы, да. С чрезмерным почтением. Ему пришлось подняться и опуститься порядка десяти раз и только на одиннадцатый у меня получилось сохранить спину ровной.

Тут дело еще и в том, что я училась прижиматься к скакуну. К его шее, сливаться в единое целое. Чтобы не задевать ветви в лесу, чтобы… Да много причин, на самом деле. Чтобы тварям было труднее по нам попасть, ведь держать щит нелегко и проще прикрыть коня, а самой приникнуть к мощной шее.

Глядя на нас, остальные пегасы тоже решили потренировать своих седоков. Но ни у кого особых проблем не возникло. Тина и вовсе держалась так, будто всю жизнь боком ездила.

«Хотя, может и ездила. Матушка ее, помнится, страстная любительница псовых охот», вспомнила я.

– Печальны детские воспоминания,- в глазах подруги погасли последние искры смеха,- как же я ненавидела эти демонстрационно-показательные охоты.

– Демонстрационно-показательные? – переспросила я.

– Это как отбор невест, только украшений не дают,- усмехнулась подруге. – Девушек показывают во всей красе, ненавязчиво расхваливают и потом ждут брачных предложений. Смотрины, замаскированные под охоту.

Тина помолчала и, чуть повеселев, добавила:

– Зато и на женихов можно посмотреть. Если вовремя переодеться и задержаться, то можно увидеть упитых вусмерть лордов и оценить, каковы они будут в брачной эксплуатации.

Я цокнула, отмечая смекалистость подруги и с интересом спросила:

– И каковы же?

– Ну, как ты могла заметить, я все еще не замужем,- хмыкнула Тина.

– Отстаем по времени на полторы минуты,- а вот это уже Марон нарисовался.

– Принято,- коротко отозвалась я. – Взлетаем!

Ярко освещенный дворец появился перед нами слишком резко. Слишком быстро. Я не успела даже начать моральную подготовку! Все, как-то, было не до того. Почему не до того? О, мы встретили перелетных птиц. Было забавно посмеяться над теми, кто ухохатывался надо мной. Правда, Тине пришлось на лету от перьев избавляться, но она справилась.

Пегасы заложили круг над дворцом. Внизу забегали, засуетились мелкие фигурки гвардейцев.

Второй круг и мы выстраиваемся клином, острие которого я.

Третий круг и резкое пике вниз.

Громкий хлопок воздуха и четкое, практически беззвучное соприкосновение копыт с гравием подъездной дорожки.

– К-кто вы,- прямо под щучьей мордой пегаса стоял бледный, напряженный гвардеец.

– Леди Вильгельмина Фоули-Штоттен,- я вытянула из Безвременья приглашения,- с сопровождающими.