– Вот ведь! Ладно, жадина, не надо мне твой поцелуй, – Тэмин опустил голову и послушно поплелся на выход.

Они тихо шли к своему дому, Тэмин неторопливо переставлял ноги. Улицы были пустынны и погружены в беспросветный мрак.

– Я не хочу тут жить, – тихо сказал он. Его голос был серьезным. – И точно не хочу тут умирать.

– Мы найдем место, которое станет домом, – Чонсок остановился перед ним, приподнимая его голову за подбородок. – Я тебе обещаю, – его губы нашли губы Тэмина, даря нежный поцелуй.

Чонсок негромко постучал в дверь, раздалось сонное мычание эльфа. Они тихо вошли внутрь. Лайя и Фенрис спали. Воин посмотрел на ширину оставшейся кровати и с сожалением вздохнул, у них с Тэмином вряд ли получится уместиться на одной, а так не хотелось спать на каменном полу. Тэмин стянул с себя верх, оставшись в одних штанах, скинул сапоги и плюхнулся на кровать.

– Так и будешь стоять? Ложись давай, – он потянул Чонсока на себя. – Я очень устал, – воин лег рядом, пристраиваясь на самом краешке, а Тэмин по-хозяйски подтянул его ближе к себе, забрасывая ногу, чтобы она не свалилась, и чтобы не свалился воин. – Скажи своим дружкам завтра, чтобы предоставили нам отдельную комнату, – уже засыпая, пробормотал он.

Утро для азуров наступило быстрее, чем они хотели. Тэмин мучился от дикого похмелья, а у Чонсока болело всё тело, которое ещё толком не восстановилось от прежних потрясений. Магию ведьмы он всё так же не жаловал, поэтому понадеялся, что после завтрака ему станет лучше. Лайя помогла брату избавиться от головной боли, и они прошли в зал. Их появление не вызвало уже ажиотажа. Проходящего мимо Чонсока некоторые мужчины приветствовали, он отвечал им сдержанным кивком. От эльфа отводили глаза, словно он куда-нибудь исчезнет, если они не будут на него смотреть.

Они сели на свои места. Кресло Лоры, как и вчера, пустовало. Леонис при виде них оживилась. Лайя отметила про себя, что девчонка выглядела сегодня достаточно нарядно, сменив одежду на более свободную и открытую. Чисто вымытые волосы были красиво уложены. «Она достаточно милая», – подумала ведьма и мысленно добавила: «Когда держит свой рот закрытым». По взглядам, которые Леонис бросала на Тэмина, сразу становилось понятно, для кого она так старалась.

– Что с Лорой? – спросил Фенрис, и Леонис пришлось обратить на него своё внимание.

– Ей нездоровится, – сквозь зубы проговорила она, явно не желая разговаривать с эльфом.

Несмотря на то что маг сделал для них, по её глазам Лайя поняла, что своего мнения на его счет девчонка не изменила. При воспоминании о том, что эта взбалмошная девица вчера собиралась сделать с её мужчиной, руки Лайи сами собой начинали сжиматься в кулаки. Фенрис невзначай коснулся её, призывая к спокойствию. Она расслабила руки и отвела от неё свой взгляд, сосредотачиваясь на еде. Эльф и так вчера, когда они остались наедине, принялся отчитывать её за несдержанность, чуть не погубившую всех четверых. В тот момент Лайе было бы очень стыдно за своё поведение, если бы она могла думать о чем-то ином, кроме как о желании утолить свою дикую страсть. При виде злого Фенриса и его пылающих гневом глаз она плавилась. Он справедливо выговаривал ей, а в голове крутилась только его фраза, сказанная им ранее: «Запомни, на чем мы остановились». Она улыбнулась, вспоминая, что договорить ему она так и не дала. То, что последовало дальше, снова окатило её горячей волной, прося повторения. Все мысли опять выветрились из головы. Её рука сползла со стола и оказалась на его ноге. Она провела по его бедру, поднимая руку к животу. Свисающие края скатерти, скрывали её ласку. Эльф от неожиданности чуть не подавился, замирая, так и не поднося ложки ко рту. Он повернул к ней голову и встретился с ней взглядом, читая там приглашение. Они снова забыли про всех, не в силах отвести друг от друга глаз. Тэмин пнул под столом сестру, она дернулась и отвернулась от Фенриса. Танэри покачал головой, закатывая глаза к потолку.

В зале что-то явно пошло не так. Кто-то уронил посуду, начались небольшие споры по поводу назначения виновных. Видимо, посуда, как и одежда, были в дефиците и очень ценились в Изиме. Постепенно гул увеличивался, выливаясь в общий скандал, где о причине никто уже и не помнил. Долго откладываемые и невысказанные претензии жителей, оставшиеся без контроля Лоры, вырвались на свободу, рискуя перерасти в драку. Лайя с ухмылкой наблюдала за разгорающимся хаосом и попытками Леонис всех утихомирить.

– Вот тебе и «вместе полезны друг другу», – ехидно сказала Лайя, – или как там этот девиз звучит?

Чонсок схватился за голову, чего ж так громко? Что они там делят? Не сегодня, так завтра помрут, что делить-то? Как же болят и дергают все раны.

– МОЛЧАТЬ!– громкий крик Чонсока, сопровождаемый мощным ударом кулака по столу, отчего подпрыгнула вся посуда, разом перекрыл общий гул. Оглушительным шумом в воцарившейся тишине показался звук отодвигаемого им стула. Он поднялся со своего места. Мощная грудь воина гневно вздымалась, а кулаки яростно сжались, напрягая руки и отчетливее выделяя мышцы. Он выглядел так внушительно и грозно, что даже Лайя перестала ухмыляться. – Закрыли все рты и доели молча! А потом вернулись к работе!

Все расселись по местам и, угрюмо поглядывая на азура, продолжили завтракать, уже молча. Есть ему перехотелось, Чонсок подозвал Калиба, а когда тот подошел, уже спокойнее сказал:

– Мне нужно где-то помыться и привести себя в порядок, а также сменная одежда, – его тон не был просящим, скорее приказывающим, но воин об этом не задумывался, всё ещё пребывая в раздражении от мучащей его боли. – После я хочу, чтобы ты показал мне весь периметр и состояние укреплений. То, что случилось вчера, не должно повториться!