– Как долго? – спокойно поинтересовался эльф.

– По-разному, бывает, дракон и пару дней кружит, если сразу не словит свою жертву. Одного-двух людей ему вполне достаточно.

От её будничного тона у Лайи подступила тошнота к горлу, а Тэмин закрыл глаза, пытаясь осознать услышанное.

– И да, мы заметили закономерность. Если мы долго не отправляем охотников, то дракон начинает прилетать чаще,– добавила Леонис.

– Скорее всего, от стычки с эльфами кто-то гибнет и тогда у дракона есть пища, – размышлял вслух Фенрис. – Падалью, я думаю, он не брезгует. Если не отправляете охотников, то и жертв нет, а это значит дракону надо добывать еду себе самому, а где вы живете известно. Убить дракона в стенах города, не повредив при этом укрепления, практически нереально, поэтому прятаться – это вполне разумное решение.

Лайя прислонила свою голову к голове брата и зашептала:

– Пожалуйста, можно я вернусь? Я буду хорошо себя вести, обещаю. Инквизитор просто душка, по сравнению с этим адом.

– Поздно, – горько усмехнулся азур, – уже как есть. Проклятое место.

Они говорили тихо, но Леонис все равно услышала. Ей стало обидно за свой город. Она не знала иной жизни, и ей не с чем было сравнить, поэтому любила эти стены и людей, которые живут в нем. А может и не только поэтому. Слышать такие отзывы о своей земле было неприятно. Изимка уже открыла рот, чтобы наговорить рыжей ведьме гадостей, как заметила взгляд Чонсока и стушевалась.

Фенрис о чем-то размышлял, Лайя и Тэмин впали в уныние, а Чонсок не мог позволить себе поддаться общему настроению. Он только недавно нашел своего Тэмина живым и невредимым и собирался прожить с ним долгую жизнь даже в таком месте, как это.

– Калиб, пошли, займемся укреплением той части, которую я тебе показывал. Где тот чертеж, который я нарисовал? Да, этот, спасибо, – Чонсок подошел к строителям и принялся им объяснять, что он от них хочет.

Лайя приложила руку к земле, чувствуя присутствие чужой силы. Она давно уже не ощущала такой светлой энергии, ведь её собственная магия исказилась и смешалась с темной. Энергия Лора была совершенной. Воспроизвести точно такое же заклинание не получится. Тэмин заметил, что сестра перебирается за ограждение, и ломанулся за ней.

– Ты куда?

– Всё будет в порядке, со мной же Фенрис. Надо попробовать, сработает ли моё заклинание на эти темные вихри.

Черные щупальца при виде ведьмы и мага сразу принялись трансформироваться в монстров. Хоть Лайя уже и сталкивалась с ними раньше, но находиться среди нематериальных тел было неприятно. Они окружали её, но вреда не причиняли, а вот при виде Фенриса отступали. Зрелище было пугающим и завораживающим одновременно. Люди с той стороны ограды не могли отвести взгляд.

– Чон!– позвал его эльф.– Прыгай сюда, нужна твоя помощь.

Азур, не раздумывая, прыгнул вниз, все дружно ойкнули и перестали дышать. Эльф стоял уже рядом с другом. Монстры крутились вокруг них, но не подходили.

– Постарайся не отходить, – сказал Фенрис. Он указал Чону рукой на дыру в укреплении, которую проделали змеи. Со стороны города её было не видно. Ещё пару ночей и монстры проникли бы внутрь ограждения. Фенрис повернулся к Лайе: – Что с заклинанием?

– Сейчас, – она прочитала.

Небольшой охранный круг отогнал от неё темный дым. Монстры злобно зашипели и отступили. Возможно, Лайя сошла с ума, но ей вдруг показалось, что на их постоянно меняющихся мордах появилось обиженное выражение. Она никак не могла оформить до конца свою мысль.

– Ну что там? – крикнул сверху Тэмин.

Она подняла руку, призывая его помолчать. Её что-то смутно беспокоило. Она стала ходить, размышляя. Больше её никто не отвлекал. Фенрис и Чонсок занялись перетаскиванием камней и досок, закрывая брешь. Когда очередной монстр хватал воина за ногу, Фенрис гневно топал по земле и хмуро всматривался в перетекающий дым. Сначала Чонсок пугался прикосновений существ, а потом привык. Воин долго терпел, а затем, когда эльф снова сердито топнул, Чон вдруг бросил камень, который они вдвоем несли, согнулся и стал громко смеяться, не в силах остановиться.

– Ты бы себя видел! – вытирал слезы азур. – Словно нашкодивших детей ругаешь, чтобы не приставали к дяде!

Маг сначала посмотрел на него, как на ненормального, а потом, видимо, понял, что именно так это и выглядит со стороны, и тоже засмеялся. Лайя, которая всё трогала землю руками, периодически прохаживаясь взад-вперед, вдруг подпрыгнула и подбежала к Чону, повисая у него на шее и целуя в щеку.

– Ты гений, Чон! Какой же ты гений!

Мужчины перестали смеяться. Лайя их пугала. Её охватило возбуждение, она стала задыхаться, не зная, как объяснить свою догадку. Фенрис взял её за руку и сжал. Она сконцентрировалась на этом прикосновении и выдохнула:

– Они и есть наши дети, – глаза Чонсока и Фенриса полезли на лоб, а она поспешила добавить. – Ну не именно наши, но их сотворили маг и ведьма. Ларион и Маримэль! Они призваны защищать магов и ведьм от людей, поэтому вихри не трогают нас! Это не порождение вселенной в ответ на разрушенное равновесие. Это наши защитники! Существа, которые создала магия! – Лайя видела, что Фенрис не до конца верит ей. – Смотри, они обижаются на меня. Они меня защищают, а я их гоню! Я для них мать. Почувствуй, ведь ты для них, как отец, которого они боятся и уважают одновременно.