— Погоди-ка, — прервал я ее, пораженный внезапно пришедшей мыслью. Смерть всех погибших подростков, вызвана асфиксией. При этом, признаков насильственного удушения нет. Ни стрингуляционных борозд, ни синяков. Нет вообще, никаких следов борьбы. Кто-то просто приказал им не дышать… Кто бы это мог быть?

— Остановись, босс! — Огонёк выставила перед собой ладошки, вид у нее стал испуганный. — Бог знает, до чего ты дойдешь в своих рассуждениях!

— Ладно, — внял я ее призыву, — додумаю позже. Давай теперь, про третью сигнальную.

— О, это совсем просто! — оживилась фея. — Есть такая когнитивная функция мозга, называется гнозис. Она отвечает за познание мира посредством органов чувств. Так вот, третья сигнальная дает возможность получать информацию непосредственно из Системы.

— Рика что-то такое говорила… превращение мысли в материю или действия. Этак я скоро, тоже смогу из рук кинжалы выращивать.

— Нет, шеф, — поспешила огорчить меня фея, — то, что сказала Истинная, только их и касается, Наблюдатели работают исключительно с информацией, не во что ее не превращая. Понимаешь, вы и они подключены к Системе через разные каналы. Как у вас говорят — через разные порты. Между вами барьер. Файрволл. Ваши возможности не пересекаются и не складываются. Представляешь, что было бы, если бы кто-то обладал всеми сверхспособностями сразу? Зачем Системе такое сверхсущество, способное нарушить ее стабильность?

— Наверное, незачем, — согласился я, — что-то уже глаза слипаются. Спатки пора! Огонек, споешь мне колыбельную?

— Охотно, — радостно откликнулась фея, — и даже рядышком полежать могу!

Нет уж, нахальная кукла, на сегодня ты свободна, скройся с глаз моих. Мимолетный вихрь сожаления и фея исчезла.

***

— Я уже раскладывал постель, когда в комнату вошла Мира. Без предисловий, деловито сообщила:

— Собирайся, пойдем… дело есть.

— Куда? Уже ж поздно… я думал, пораньше спать ляжем, завтра столько всего!

— На том свете, выспишься, — мрачно пошутила девушка, и наклонившись ко мне, быстро прошептала в самое ухо, — Пошли, пошли… прогуляемся, поговорим напоследок…

Я удивленно уставился на нее.

— Что значит…

Но, она приложила указательный палец к губам и, указав головой на дверь, молча вышла в коридор. Я пожал плечами и стал одеваться.

— Не ходи с ней! — неожиданно прозвучал знакомый голосок. Я вздрогнул и обернулся — никого. Голос был в моей голове. Глянул внутренним взором, тоже никого, только мигающая надпись: «аудио контакт»

— Блин, Огонек! Я тебя, кажется, не вызывал.

— Ты сказал: скройся с глаз моих, я убрала визуализацию.

— Но советов твоих я тоже не спрашивал.

— Я в порядке инициативы, — и быстро добавила, — эмоциональный фон этой Истинной, крайне нестабилен. В таком состоянии она склонна к спонтанным действиям и опасна для окружающих.

— Значит, теперь ты мне будешь советы давать на все случаи жизни? С кем мне общаться, что пить-есть… а когда на толчке буду сидеть — как правильно тужиться.

— А вот сейчас, было обидно!

— Ладно, извини, погорячился…

Молчание в ответ.

— Эй, Огонек?

Тишина. Глянул внутренним взором, увидел надпись: «аудио контакт прерван». И вправду обиделась, вертихвостка. Пожалуй, я был с ней излишне резок. А нечего совать свой прелестный носик, в мои отношения с любимой женщиной.

Когда мы обувались, в коридор выглянула Рика, вопросительно посмотрела. Мира выразительно глянула в ответ, мол, сама что-нибудь придумай, потом для убедительности, показала кулак. Тигренок, понимающе усмехнувшись, скрылась на кухне.

На улице было свежо, дождь, однако, прекратился. В прорехах облаков появлялась и пропадала бледная ранняя луна. Мира по приезду, припарковала машину прямо напротив подъезда, глубоко заехав левыми колесами на газон и нахально перегородив посыпанную галькой дорожку. Отяжелевшие мокрые ветки тополя склонялись к самой крыше кроссовера, словно обнимая его и собираясь в случае чего, укрыть от возможного дождя.

Я зябко поежился, посмотрел на Миру, которая утеплилась только легкой белой кофточкой поверх своей майки с надписью "Fuck House".

— Не замерзнешь? Хоть бы джинсы одела! Не по погоде сейчас, с голыми ножками.

— Ну, а что ж делать? — усмехнулась девушка, открывая дверцу машины, — Когда ты на мои ножки еще посмотришь. Может, и случая не представится… Давай садись в машину, заботливый мой!

— Что еще за непонятные намеки, барышня?! — возмутился я.

Едва мы устроились в салоне, потянулся поцеловать Миру, но та уперла ладонь мне в грудь:

— Подожди ты, отъедем хоть!

Стекла машины моментально запотели от нашего дыхания. Мира завела двигатель, запустила на полную мощь печку. Глянула на стекла, сказала удовлетворенно: