И вот тут я понял, она его тоже приняла.

Я вызвался проводить его до остановки. А то мало ли что, район у нас не для домашних сынков.

— Спасибо, — пожал Ник мою руку, глядя как из-за угла заворачивает тот самый автобус, на котором он вчера приехал с братом.

— До встречи, fra (перевод с итал.: fratello — брат), — ответил я. Ник, кажется, не понял.

— Вряд ли еще увидимся, так что бывай.

Я рассмеялся. Потряс головой. Рассмеялся снова.

— Я что-то не то сказал? — недоуменно приподнял брови он.

— Ничё, давай, вали уже, — ухмыльнулся я, махнув на прощание.

Автобус затормозил, открывая скрипящие двери. Ник не оборачиваясь поднялся по ступенькам в салон и… уехал.

«Ему многому еще предстоит научиться, — подумал я, доставая из-за пазухи нож и инициалами Н и Л на рукоятке. — И начать стоит с того, что от семьи так просто не скрыться…»

К тому моменту, когда я заканчиваю читать, все собираются в комнате. Все, кроме Ника.

«Где он?», — думаю я, но только собираюсь искать, Джесс, словно догадавшись о чем я подумала, останавливает едва заметным кивком. «Ник в курсе». Успокаивая, усаживая обратно.

— Почему? — хочу спросить я, но тут же даю себе ответ. Джесс знает Ника даже лучше, чем я. Заставь его сделать что-то против воли, он наизнанку вывернется, но поступит по-своему. Видимо, тут сработает также.

Проснувшись ото спячки, в Лондон вдруг врывается весна — теплым ветром, распускающимися цветами, солнцем, которое не стремится прятаться за небосвод. Арт же дышит короткими слабыми вдохами и периодически закрывает глаза, впадая в агонию. Кажется, уже сам не понимает, в сознании ли он. Притихает, будто проверяя, что я все еще держу его за руку.

Мой милый Артур. В нем жизни всегда было на троих. Самый безрассудный, шумный и живой. А сейчас он молчит. И я чувствую, что он уходит куда-то совсем далеко. Туда, откуда друзья не возвращаются.

Я окидываю взглядом нашу разношёрстную компанию. Все мы — одно одиночество, разбитое на множество осколков. Острых, ранящих, плохо друг у другу подходящих, но являющихся все еще единым целым: Артур, пытающийся храбриться, хотя никто не знает, выкарабкается ли он; Шон, стоящий на расстоянии минимум двенадцати шагов от Рейвен, но удерживающий ее взглядом также крепко, как держит в руках свой любимый Глок; Джесс, который больше ни на кого не смотрит. Внутри каждого зияют собственные раны, застарелые и зарубцевавшиеся или совсем недавно открывшиеся и все еще кровоточащие.

Сколько раз мы с ним ранили друг друга своими острыми краями, прилаживаясь, пытаясь подобраться друг к другу ближе? Не сосчитать. Но все равно вместе.

И пусть эта картинка мира не идеальна, и совсем далека от книжной, я не хочу ничего менять. Потому что понимаю, это и есть та семья, о которой говорил Арт. И другая мне не нужна.

Не знаю, сколько проходит времени, я не отпускаю руку Арта, когда Ник подходит сзади. Под его лёгкими шагами даже не скрипят пословицы. Я просто чувствую, он за спиной.

Обходя комнату, Ник останавливается напротив, и по его лицу я понимаю, все это время, он находился по ту сторону двери. И слышал.

Услышав свое имя, Артур открывает глаза. Его дыхание совсем слабое. Он больше не дрожит. Как будто смирился с неизбежным. Вот только не смирился его друг.

— Ты умираешь, fra, — говорит Ник.

Я прикрываю глаза, прижимая ладонь ко рту. Ведь есть тысяча вещей, которые он мог бы ему сказать, а Ник выбрал самое неудачное «последнее прости».

— Да ты просто капитан очевидность, — пытается пошутить Кавано. У него такой слабый голос, что сердце просто разрывается на части. — Давай только без поминальных парадов, ладно?

— Просто заткнись, болтливый ты идиот.

Голос Ника вдруг срывается. Как будто что-то внутри него ломается. Он знает, уже ничего не поможет. Капельница отбивает последние дозы физраствора. Я кусаю губы, пытаясь справиться с рыданием.

— Ник, послушай, — пытается что-то сказать Арт, но Ник подозрительно спокойно глядит в ответ. Отходит к окну, достает из кармана телефон и подносит к уху.

— Генерал Гилмор, — в миг его голос меняется. В нем исчезают тревожные нотки, пропадает слабость, которая с неприкрытым ужасом сквозила минуту назад. — Я согласен возглавить Коракс. У меня лишь одно новое условие… — Ник оборачивается и наши взгляды встречаются. — Нужен вертолет санитарной авиации…