Кассия засмеялась.

– Так значит, ты не собираешься увезти меня в Ренову, чтобы я стала твоей королевой?

Я чуть было не подавился воздухом.

– Я так сказал?

– Да-да, - она убрала руку и обошла меня, улыбаясь сама себе.
– Что ж, пойду обратно распаковывать чемоданы.

Я потёр виски, жалея, что болезнь не добила меня.

Она забрала поднос и направилась к двери.

– Погоди, - остановил я её.

Она оглянулась, выжидающе подняв брови.

– Когда я снова тебя увижу?

Её лицо помрачнело, улыбка погасла.

– После того, как температура спала и галлюцинации закончились, угроза заражения пропала, и ты больше не опасен для окружающих. Теперь приносить тебе еду будет кто-то другой.

– Почему не ты?

Она вымученно улыбнулась.

– Я обычно не взаимодействую с пленниками. Считай, что для тебя было сделано временное исключение.

Ещё одно воспоминание, ясное и отчётливое, всплыло в голове:

«Я не служанка, Бритон. Я дочь короля».

Эта улыбчивая красавица с ярко-зелёными глазами, присматривавшая за мной, пока я бредил из-за лихорадки, на самом деле принцесса этого отвратительного, ненавистного мне королевства.

Осознание вмиг отрезвило меня.

Прежде чем скользнуть за дверь, она оглянулась на меня в последний раз, будто ждала, что я скажу что-нибудь. Но я молчал, поэтому она улыбнулась напоследок и ушла.

Щёлкнул замок, и меня внезапно накрыло чувство, будто я только что упустил нечто важное.

8

Амалия

Башни Солета виднелись издалека, приветствуя наше возвращение. Мы ехали четыре дня подряд, останавливаясь только переночевать. Мы проезжали через просторные пастбища и мимо цветущих лугов, покрытых белыми весенними цветами, но мои мысли всё время возвращались к мёртвому полю.

Риз сказал, что это ещё одно проклятье из Разлома. Только оно уничтожало посевы.

Я не хотела думать об этом, но в голове всё крутились слова феи. Должен был быть какой-то иной способ исправить это. Что-то, что мы могли бы сделать, чтобы задобрить магию. Какое ей дело до того, займу ли я трон Дрейгана? Нет, мы однозначно найдём другое решение.

Но от одной только мысли об этом в моих венах закипала кровь.

Бритон был в плену уже почти два месяца. Скорее всего, он заперт в грязных подземельях. Зачем им это? Какую цель они преследовали?

И как, спрашивается, мы могли быть милыми с теми, чей первый шаг в дипломатии за последние сто лет - это похищение нашего кронпринца?

Да они были просто дикарями. Мне было всё равно, что там сказала фея. Они заслужили свою участь. Пусть тьма поглотит их и оставит нас в покое.

Миру не нужно такое королевство, как Дрейган. Пускай гниёт.

– О чём задумалась?
– внезапно спросил Аэрон, напугав меня.

Я не заметила, как он подъехал.

– Я всё думаю о тех фермерах, - вздохнула.
– О засохшей пшенице.

Он промолчал.

– Ты наверняка видал нечто и похуже, - тихо добавила я.
– И это уже не кажется таким бедствием.

– Нет, - он посмотрел перед собой, не сводя тёмных глаз с города, маячившего впереди.
– Это… вызывает беспокойство.

Я оглянулась. Риз разговаривал с Льюисом и Брейтом, и они все находились слишком далеко, чтобы слышать нас с Аэроном. Я перевела внимание обратно на собеседника.

– Риз сказал, что у фермеров есть только один вариант: сжечь посевы и бросить поле. Это похоже на… крайние меры.

Аэрон внимательно посмотрел на меня, словно бы взвешивая, что он мог мне рассказать.

– Это ещё не крайность. И особо не поможет. Сдерживать распространение болезни - это как нести воду в ладонях: недолго можно, но затем всё равно…

Неприятное ощущение в груди усилилось. Я кивнула.

Глядя на гриву своей лошади, я спросила:

– Аэрон?

– М?
– рассеянно откликнулся он.

– Ты же был в Дрейгане. Тебе что-нибудь известно об их королевской семье?

Он издал изумлённый возглас.

– У Моргана язык без костей, - пояснила я, удивлённая, что Риз не рассказал об этом остальным.
– Я знаю, что вы провели там последние несколько лет.

Рыцарь медленно кивнул, его выражение стало нечитаемым.

– И что ты хочешь знать?

– Не знаю, просто… Ладно, неважно, - не было смысла повторять это десять раз.
– Я поговорю со всеми сразу, как только к нам присоединятся Триндон и Морган.