— Параллельно.

С кислой миной обошла его, следуя к Маруське.

Нужно было раздеть ее, пока она не упарилась.

Однако я и шагу не смогла сделать. Выругавшись, Ярослав схватил меня за руку и резко потянул на себя.

Медленно подняла голову и встретилась с его помрачневшим взглядом. Он молча смотрел на меня, а я нос от него воротила и зубами скрежетала от злости.

Да кем он себя возомнил?

— Ответь, в ближайшее время у меня появятся шансы увидеть на твоем лице что-то помимо желания убивать? — серьезно спросил, удерживая мое запястье.

— Разве что во сне, — резко дернула рукой.

Ярослав сомкнул веки и шумно втянул ноздрями воздух. Он был на грани бешенства, но всячески старался держать себя в узде. На какой-то миг мне даже стало жаль его. Но стоило напомнить себе, что я оказалась в этом доме против своей воли, как жалость прошла, а на ее месте образовалось тупое равнодушие.

— То есть ты даже не попытаешься сыграть в семью? — посмотрел на меня с отчаянной тоской.

— Я не имею играть в то, о чем не смыслю, — важно сложила руки под грудью. — Не научилась я по щелчку пальцев притворяться той, кем не являюсь. Уж извините.

— Вот как, — с досадой пробормотал и щелкнул пальцами у меня перед носом.

— А ты думал, насильно притащишь меня сюда, так я сходу начну пресмыкаться перед тобой? Не выйдет! Чувство собственного достоинства не позволяет мне подчиняться тебе и твоим прихотям!

Ярослав сжал губы и кивнул.

Но это не означало, что он намерен так просто сдаться. За этим кивком таилось то, о чем я и подумать не могла.

Передо мной стоял уже не тот Ярослав, привыкший бросать все на полпути.

Он осмелел, включил расчетливость на полную мощь. Рядом с ним я теперь ощущала его превосходство над собой.

И тогда я кое-что поняла: он так же как и я задался целью преподать мне урок.

Но какой?

— Ты можешь уйти прямо сейчас, если хочешь, — холодно предложил он, указав на выход.

— Вот так просто? — удивилась.

— Да, ключ в замке. Роман еще не уехал. Он тебя подвезет.

Оглянулась на сумки, стоявшие у лестницы, посмотрела на дочь, мирно спящую в люльке.

Предложение было заманчивым и, чтобы обдумать его, много времени мне не потребовалось.

— Я тогда возьму Марусю, — решила проверить, насколько ему можно доверять.

Потянулась к люльке, а Ярослав одним прыжком опередил меня. С угрожающим видом он встал неприступной стеной у меня на пути.

Напряглась до коников пальцев, когда его леденящий взгляд забрался в душу и осел там нетающим ледником.

Сердце пропустило удар. Отовсюду засквозил холод.

— Либо ты делаешь то, о чем я тебя попрошу, а после мы выходим из дома втроем, либо ты уходишь отсюда сейчас, но уже без Маши.

Моментально в глазах потемнело и головушка пошла кругом.

Стены холла сужались, давили на меня всей своей массой.

Тряслись губы, зубы стучали друг о друга и коленки подкашивались от страха.

Еще ничего не произошло, но я уже ощутила на себе всю боль и горечь утраты. Я медленно угасала, как когда-то гасла моя надежда.

Я не переживу, если у меня отнимут то, ради чего я все еще дышала.

— Ты шутишь? Это же моя дочь... Если уйду я, она уйдет со мой... Я ее мать, она моя...

Забилась я в истерике, но Ярослав был непреклонен.

Во взгляде проявлялась несвойственная ему жестокость. Красивое лицо уродовали хищный оскал и складка между бровями. А сам Ярослав будто завернулся в непрошибаемую броню, усыпанную острыми шипами.

Он поднял с софы люльку и не позволял ни на сантиметр приблизиться к дочери. Сколько бы я ни сделала шагов вперед, Ярослав отдалялся от меня ровно на столько же.

Между нами возникла пропасть, и я не могла спокойно наблюдать за тем, как она росла.

— А я ее отец, на минуточку! И связей у меня намного больше, чем у тебя. Один звонок — и ты никогда больше не увидишь Марусю! Я тебе обещаю! Подумай, что для тебя важнее: дочь или чувство собственного достоинства?

Состояние было на грани обморока. Я забилась в угол и держалась за стены, чтобы не свалиться на пол. Дышала глубоко и рвано, видя перед глазами только темноту и неотчетливое личико дочурки.

— Что за глупости? Конечно, я выберу дочь! Я всегда ее выберу, какой бы выбор предо мной ни стоял!