С другой стороны, подругу можно было понять. Она пеклась за мое женское здоровье. При любом удобном случае Юля припоминала мне мою сексуальную жизнь, которой я не могла похвастаться. О чем речь? Сексуальная жизнь куклы Барби ее семилетней дочери была в разы богаче моей. Тем не менее я не считала это поводом для пагубных пристрастий, которые могли повлечь за собой очередные последствия. Печальные последствия. Больные. Я не нуждалась в медвежьих услугах.

Даже если убрать за скобки все мои чувства к Ярославу и наличие у нас общей дочери, я не могла удариться во все тяжкие с мужчиной, который с легкостью мог превратить мое сердце в кусок пластика. Не тогда, когда он узнал о моих чувствах к нему. Не тогда, когда парочкой фраз ему удалось частично разрушить мои барьеры и затмить остатки здравого рассудка словами о прощении. Он мог воспользоваться моим временным помешательством. Я была слабой рядом с ним. Ничем неприкрытая любовь делала меня уязвимой, бесхребетной дурой.

— Бильярд? — сощурился Ярослав подозрительно. — Я чего-то не знаю?

— Начнем с того, что ты многого не знаешь, — совсем не хотела огрызаться, но огрызнулась.

Кража дочери из-под носа и напутствия Юли накалили меня. Это совершенно не располагало к тому, к чему меня настраивала подруга.

— Вот как? А кончим тогда чем? — в своей привычной манере Ярослав пустил в ход тяжелую артиллерию — похабщину.

Не ответив, я юркнула в коридор, с содроганием прошла мимо Ярослава. Сквозь тело пронесся невидимый импульс, заставивший меня натянуться до предела возможностей. Букет цветов перегораживал проход в кухню, где на столе лежал мой телефон. Я уже настроилась перепрыгнуть цветочное препятствие, как вдруг пальцы Ярослава жестко сомкнулись на моем предплечье. Он буквально впечатал меня к своей груди, выбивая из легких глухой всхлип. Прижался ко мне тесно, сделав меня еще более уязвимой перед ним.

— Так просвети меня. Расскажи мне все, а я поделюсь всем с тобой. Я же за этим сюда и пришел, если ты так и не поняла, — дышал мне в затылок, отчего колени мои неконтролируемо подогнулись, по спине пробежался возбуждающий холодок.

Зажмурилась с силой.

Просто подумай о чем-нибудь... Обмани свои ощущения.

Ничего на ум не приходило, и тогда я посмотрела в щель приоткрытой ванной комнаты. На стиральной машине стоял тазик с замоченной пеленкой, на которую Маруся наделала "больших" делов. Силой мысли я внушала себе все прелести ручных постирушек и возбуждение как рукой сняло...

— Мне надо позвонить Юле, — засуетилась, пытаясь вырваться, но его руки сомкнулись на моей талии по типу тугого обруча и уже никакие воображаемые постирушки не помогали мне, поскольку властные прикосновения доставляли легкую пульсацию внизу живота. А это куда сильнее моего воображения.

— Позвонишь. Обязательно позвонишь, но чуть позже, — обдал шею облаком горячего дыхания, которое спускалось вниз, мощнейшей энергией концентрируясь в области солнечного сплетения.

— У меня ребенка украли... — взмолилась, но недостаточно выразительно.

— У меня тоже много чего украли за последние дни! — прорычал.

— Что же, например?

— Покой как минимум. И я здесь, чтобы поквитаться с этой бессовестной воровкой.

— Это я-то воровка? Это ты сейчас меня назвал воровкой? Ничего не попутал?

Мне удалось развернуться в его руках, только потому что он позволил. Потому что Ярослав этого захотел. Из-под ресниц я посмотрела на него. С осторожностью, но мне хватило и мига, чтобы с головой нырнуть в волны бушующего океана.

Ярослав с раздражением выдохнул и закатил глаза, сбросив с меня наваждение. На жалкую секунду, а потом волны вновь захлестнули меня.

— Адова, ну какая же ты йогнутая на всю голову. Я еще не встречал таких невозможно сложных женщин. Только ты можешь всю романтику запороть своим неуместным гонором.

— Ничего я не запарываю, — обиженно прогнусавила, — я не...

— Заткнись! — прошипел в мое лицо. — Прошу, закрой свой рот, иначе мне придется это сделать самому.

Вздрогнула, хватанула воздух и его губы заткнули-таки мне рот прежде, чем я смогла что-либо ответить.

От настойчивого прорыва в глазах вспыхнули яркие звезды. По капле я наполнялась забытым наслаждением и вместе с тем растворялась в поцелуях Ярослава. Под натиском его губ моя мнимая оборона постепенно сминалась как калька в кулаке.

В животе стремительно разгорался пожар, когда Яр скользнул ладонями вниз. Я неосознанно вцепилась в его широкие плечи, стараясь удержаться на ногах, пока ладони Ярослава беспардонно гуляли по моим бедрам, пока он длинными пальцами сжимал мои булочки, которые никто и никогда не позволял себе так трогать.

— Так и что по поводу бильярда? Сыграем партийку-другую? Ты ведь умеешь? — спросил он, разорвав поцелуй на мгновение, но для меня это казалось вечностью, поэтому я, превозмогая затрудненное дыхание и сильнейшее головокружение, поторопилась ему ответить:

— Это совсем не тот бильярд, о котором принято думать. Правила несколько отличаются от классической игры. Но я умею красиво ложиться на стол.

— Я так и понял, — рассмеялся беззлобно.

Аромат его тела заполнил разум и захлестнул собой сознание, что у меня практически пропало желание сопротивляться ему. На замену приходили совсем другие желания. Куда более значимые и исполнимые. Но такие, с какими в одиночку мне не справиться.