Он сглатывает, пробегая по мне горячим взглядом:

— Только за то, как аппетитно ты в ней выглядишь, я готов тебе её подарить.

— Считай, я приняла подарок, — подлавливаю я и невольно принюхиваюсь. — Мне кажется, или горелым запахло?

Аристарх настораживается и чертыхнувшись, сбегает на кухню. Не сдерживаю смешок и беру пушистый рыжий комочек на руки.

— Кажется, сегодня нам придётся отнимать у тебя корм на завтрак!

Крися доверчиво урчит, совершенно не понимая моих слов, и я, опустив малютку на кровать, неспешно иду в ванную. Когда закрываю за собой дверь, я оказываюсь в уборной настоящего холостяка. Ни намёка на женское присутствие — все средства гигиены чисто мужские. Даже мыло для рук пахнет хвоей и мятой. Фена нет, поэтому придётся мне сегодня обойтись без укладки. Осторожно перебираю тюбики, принюхиваясь и выбирая, чем лучше помыться, чтобы не пахнуть мужским гелем для душа. Но аромат тут везде одинаковый — запах Аристарха, от которого у меня и без того кружит голову. Исключение — всего один тюбик — кошачий шампунь от блох, обещающий гладкую блестящую шёрстку, но на такие подвиги я ещё не способна. Настраиваю душ и открываю мужской гель. Лучше уж буду пахнуть парфюмом Аристарха, чем стану выводить у себя несуществующих блох.

Через десять минут, я, кое-как расправившись с копной своих длинных мокрых волос с помощью сурового мужского гребешка, вхожу на кухню, где приятно пахнет кофе. Аристарх всё же справился с подгоревшим омлетом, оставив потемневшую корочку в сковороде.

— Ты вовремя, — улыбается он, поставив парящие чашки с кофе рядом с тарелками. — Садись завтракать, это даже съедобно, я проверял.

— Аристарх, это всего лишь омлет. Как он может быть несъедобным? — закатываю я глаза и сажусь за стол.

— Всего лишь? — наигранно возмущается он. — Это вершина моих кулинарных достижений, Кристина. И это вся твоя благодарность?

— Прости, — смеюсь я. — Спасибо тебе огромное за такой вкусный завтрак.

— Мало, — заявляет Аристарх, откидываясь на спинку дивана. — Требую поцелуй.

Двигаюсь к нему ближе и невинно чмокаю его в губы.

— И всё? — На поясницу тут же ложится большая ладонь и не даёт ускользнуть. — Требую добавки.

От низкого чуть хрипловатого голоса по спине рассыпаются мурашки и всё внутри сладостно тянет. Этим мужчиной невозможно насытиться. Тянусь к его горячим губам и снова целую. В этот раз Аристарх перехватывает инициативу, отвечает так, будто я его главное блюдо за этим столом. А я уже дрожу и требую продолжения. Плевать на завтрак. Его ладонь сползает с моей поясницы и прокрадывается под футболку. Мы стонем одновременно: я — от наслаждения, а он отчего-то с досадой. Зависаю над ним, не понимая, что делаю не так.

— Кристина, — выдыхает он, впиваясь пальцами в обнажённую плоть. — Ты смерти моей хочешь? Где бельё?

— Не знаю, — шепчу отрывисто и снова целую.

И это абсолютная правда, вчера мы разбросали всю одежду, пока добрались до постели, и я оказалась раздетой гораздо раньше него.

Пальцы дрогнули на разгорячённой коже, и твёрдая ладонь скользит выше к груди. Мы выдыхаем одновременно, когда она достигает цели.

— У меня нет защиты, вчера всё потратили, — предупреждает он. — Но я чист, — добавляет быстро, не желая меня выпускать.

— Я тоже, — шепчу ему в губы, останавливаться мне хочется меньше всего. — У меня полгода никого не было… — Признаюсь между поцелуями, а про бесплодие он и так знает.

Больше призывов не требуется, с порывистым вздохом Аристарх толкает меня на диван и опускается сверху.

— Мяу! — раздаётся писк.

— Чёрт, Крися, — срывается с рыком с его губ. — Тут сейчас детям не место.

Он быстро встаёт и отправляет котёнка за пределы кухни, закрывает дверь и нетерпеливо стягивает с меня единственный атрибут одежды…

Даже если пушистому комочку не удалось увидеть взрослое шоу-представление, то однозначно довелось услышать. Наверное, поэтому Крися уселась на колени Аристарха, полностью отвернувшись от меня, когда мы, наконец, приступили к поеданию уже холодного омлета. Женщина, что тут скажешь, да ещё и ревнивица!

В итоге на работу мы опаздываем, даже с учётом того, что так и не забираем мою машину со стоянки у ресторана. Поэтому приезжаем вместе, и как назло нарываемся на Марка Геннадьевича, что стоит на крыльце и в упор смотрит на нас.

Аристарх спокойно выключает зажигание и выходит первым, а вот я не знаю, куда себя деть. Ладно бы кто другой нас заметил, пережила бы, а сейчас — не уверена.

— Идём, Кристина, — подгоняют меня. — Поздороваемся с боссом.

Мне всё-таки приходится покинуть уютный салон и поравняться с Аристархом. Смотрю на время и скулю в голос:

— Опоздала на двадцать минут! Никогда раньше не опаздывала.

— С дебютом.

— Это не смешно!

— Ты слишком напряжена.

— А ты слишком расслаблен для человека, которому грозит увольнение за служебный роман.

Аристарх лишь усмехается, качая головой, и молчит — мы подходим к Марку Геннадьевичу. Стараюсь смотреть мимо строгих глаз директора, когда слышу его замечание:

— Надо же, Кристина Олеговна, мой сын заразил вас своей привычкой опаздывать, — тон хоть и звучит мягко, но как шишкой по лбу.

Только открываю рот, чтобы извиниться, как меня опережает Аристарх:

— У Кристины Олеговны сломалась машина и я предложил ей свою помощь.

Марк Геннадьевич пробежался взглядом по моей одежде, и я смутилась. На мне та же юбка и блузка, что и вчера, не говоря уже о том, что волосы без укладки мне пришлось собрать в пучок. Не сложно догадаться, что моя машина «сломалась» ещё вчера.