Покупка дома вдовы Оноре, включая расходы на купчую, — восемнадцать тысяч франков.

Страхование жизни сына Оноре — тысяча двести франков.

Разное — три тысячи франков.

Несправедливо уволенному исполнителю высшей меры наказания — четыре тысячи франков как возмещение убытков".

Господин де Сен-Совер впал в оцепенение и даже не смел спросить, что это означает.

— Я вижу, вы не понимаете, — сказал господин Феро.

Господин де Сен-Совер покачал головой: и вправду не понимаю…

— Племянник, — начал объяснять старый советник, — во мне живут два человека: для общества и для себя. Первый человек был прежде всего служителем закона. Служителем суровым — он наказывал. Второй имел жалость к человеческим слабостям, часто находил закон слишком неумолимым и пытался смягчить его жестокость. Каждый раз, когда общество наказывает преступника, его отмщение неизбежно падает и на невиновных. Подчас убийца, кладущий голову на плаху, оставляет после себя семейство, преданное гонениям, нищете, детей, которых будут укорять преступлением отца, которые сами станут преступниками.

Когда я просил и получал голову, которая должна была пасть ради спокойствия общества, я оглядывался и почти всегда находил жену, мужа, сестру или детей, достойных жалости.

Тогда я благословлял небеса, благодаря которым родился богатым, и возмещал этим несчастным за зло, причиненное им обществом.

Раз в три месяца Милон едет на тулонскую каторту и раздает тем каторжникам, которые примерно себя ведут и выказали раскаяние, некоторую сумму денег — не всегда одинаковую.

А знаете ли, кто такая вдова Оноре, имя которой упомянуто на этой странице?

Это жена одного марсельского грузчика. Они были молоды, трудолюбивы; они накопили немного денежек и купили маленький домик; родился ребенок, увенчавший их счастье.

Однажды Оноре — человек кроткий и безобидный — имел несчастье выпить лишнего. Есть натуры, на которых вино действует страшным образом. Он ввязался в кабацкую драку, вынул нож для самообороны и убил — убил друг за другом трех человек. Агнец превратился в хищного зверя!

В наши дни ему нашли бы смягчающие обстоятельства, но тогда смертной казнью несколько злоупотребляли. Бедняге отрубили голову.

Тогда я выкупил дом несчастной вдовы, который продавался в возмещение судебных издержек, и приютил ребенка, который после совершеннолетия получит двадцать тысяч франков и с Божьей помощью станет честным человеком. Понимаете ли немного, племянник?

Господин де Сен-Совер не ответил.

Он пал на колени перед старцем, и две крупных слезы пробежали у него по щекам.

Господин Феро поднял племянника и взволнованно сказал:

— Я сам, мальчик мой, не собирался признаваться тебе во всем этом, и если бы не чрезвычайные обстоятельства, о которых ты, может быть, и не знаешь, ты не узнал бы всего о своем дяде до самой его смерти. Теперь ты знаешь все — поговорим же, и поговорим серьезно. Сядь здесь.

И старик усадил господина де Сен-Совера напротив себя.

— Мальчик мой, — начал он, — я приехал из мест, где люди весьма смущены арестом барона Анри де Венаска.

— Я знаю, дядюшка.

— Одни страстно верят в его виновность, другие вслух утверждают, что он невиновен.

— Эти, я думаю, неправы, дядюшка.

— И я приехал в Экс, — продолжал старик, — не только по собственным делам, но и для того, чтобы потолковать с тобой об этом.

Видя удивленный взгляд племянника, который никак не ожидал, что его дядя интересуется господином де Венаском, старик продолжал:

— Я объясню тебе, почему это сделал, но прежде позволь задать тебе несколько вопросов. Ты ведь ведешь следствие по этому делу?

— Да, дядюшка.

— И считаешь, что господин де Венаск виновен?

— Да, дядюшка.

— Что ж, представь себе, что я — присяжные заседатели, и изложи свое обвинение. Не удивляйся, у меня есть причины так себя вести.

— Дядюшка, — сказал на это господин де Сен-Совер, — барон Анри де Венаск был влюблен в мадемуазель де Монбрен. Вы знаете, что эти два семейства…

— Враждуют… верно… дальше…

— Мадемуазель де Монбрен получила благословение отца, но дядя ее противился.

— Так. Иначе и быть не могло.

— Я полагаю, что господин де Венаск решил преступным путем устранить препятствия, отделявшие его от мадемуазель де Монбрен.

— Вот это мне и надобно доказать.

— Господин де Венаск уехал из замка Бельрош, где он живет, 19 апреля. Куда он направился? Он утверждает, что в расположение герцогини Беррийской. Но герцогиня Беррийская высадилась только в ночь на 29-е, то есть десять дней спустя.