«Ты можешь заиграться, Тэпп. И чем тогда твой фокус будет лучше этих надписей о том, что нас предали?»

«Я сразу почувствовал, что единственный человек, который сможет меня остановить, — ты». В этой мысли было так много жара и напора, что инстинктивно огородилась.

«Лейда считает, что мое критическое мышление несовершенно».

Ролик закончился. Наши сознания застыли в одной точке: в уходящем в ватную серую даль пустынном полотне набережной. С одной стороны ее подпирала река, с другой причудливо свивающий ветви ряд искусственных деревьев.

«Для меня и того, что есть, вполне достаточно». Я вздрогнула, когда ощутила, как его губы мягко коснулись виска. Сквозь мыслеобразы, слияние сознаний и оболочку нейрофайла это воспринималось как… взрыв. «Я запускаю следующий ролик. Хочешь?»

«Да», — ответила, поколебавшись.

Часовня Непобежденных. Тоже известное в столице место. В День Единства к ней всегда приходят главные лица Дель-Эксина, произносят громкие речи, награждают отличившихся… Двухчасовые церемонии транслируются на всю страну.

Выяснилось, что за часовней квартал неотмеченных. Так называли тех, у кого нет ди-чипа. Они не вне закона, просто… не относятся к нужному социальному слою. Мой дед и бабушка были из таких.

Тэпп сделал ролик из множества нарезок. Он часто приходил в этот квартал, снимал, как они там живут, их лица, жесты, привычки… Сценки из… существования людей, что создали собственный мир в границах большего мира. Грязные узкие улочки. Нависающие балконы. Грохот древних роллеров. Запах затхлости, покрытых плесенью стен.

«О чем они думают?»

«О! Тебе любопытно», — Садист еле сдерживал смех. Я ощущала его удовлетворение от того, что меня заинтересовал этот квартал.

«Ты читал их как открытую книгу. Ведь именно за этим туда приходил. Ну так скажи: о чем они думают?»

«Что несчастны и счастливы. Свободны и рабы. Голодны и сыты. Горды и унижены. Живы и мертвы. Бесстрашны и до ужаса напуганы. Ими не так просто управлять, как кажется всем остальным, именно из-за этого заблуждения неотмеченные все еще существуют. За хлеб, мясо и социальные пособия их точно не купишь».

«А за что купишь?»

«За перемены».

«Да уж. Если бы знали, что их можно купить за дестабилизацию, давно бы снесли этот квартал».

«В Рийске еще четыре таких. По одному на каждые два квадрата. Общее число неотмеченных — больше 750 тысяч».

«И кто же заставил тебя выучить этот урок, Иоданир?» — подковырнула я. Удивительно, что он так много знает о неотмеченных, ему даже позволили наблюдать за их жизнью.

«Любая информация полезна. Эта — особенно».

«С чего вдруг?»

«Тсс! Смотри. Потом как-нибудь объясню тебе».

После геометрически идеальных улиц и проспектов столицы квартал привлекал хаосом застройки, странными изгибами улочек, тупиками и тоннелями. Его жители практически не пользовались сирсами, пару раз заметила у кого-то планшеты допотопной модели и даже кирпичики-телефоны, которые они подносили к своему уху.

Простой быт и простейшие запросы…

«Они жалкие. Но интересные. Знаешь, как дикая фауна. Сырье, из которого можно слепить все, что тебе нужно», — резюмировал Тэпп.

«Они такая же часть системы, как мы с тобой», — заступилась я. Неотмеченные действительно были жалкими, не могла избавиться от чувства презрения к ним, но они… удивляли.

«Я не часть системы. А ты? Считаешь себя таковой?»

«Всю жизнь боялась, что предстоит стать ею».

Когда нейрофайл был просмотрен, Тэпп дезактивировал очки, снял их и только потом оставил мое сознание. В первое мгновение меня это оглушило, дезориентировало. Словно только что было яркое освещение и вдруг погасло, оставив меня в сумраке, серости. И холоде.

Постепенно возвращалась реальность. И ощущения. Уличная полутьма за прозрачными стенами, прохлада перехода, суховато-режущий очищенный воздух уны, едва слышный писк моего сирса, напоминающий, что я давно должна заняться изучением очередного модуля от Лейды… И горячая рука на моем животе, размеренно поднимающаяся твердая грудь, к которой прижималась моя спина. Иоданир Тэпп. Окружил меня, поместил в футляр… объятий? Вот и вторая рука уже под грудью, почти перебралась на нее, а теплые мягкие губы касаются шеи у уха, постепенно спускаясь вниз… Превращая кровь в огонь, прогоняя лед и одиночество.