Я всматривалась в лес и думала: воссоздает ли вирт сейчас реальное место или же все от и до искусственное, плод воображения мастеров, направленный на то, чтобы развить в нас нужные навыки и умения. А еще чувствовалось, что эта дуэль не будет легкой и простой, иначе условия не были бы максимально приближены к реальности. Нам даже оставили способности, каждому — свой уровень силы.

Только толку от них… Трик — пиро, и он раздраженно хмыкал, пытаясь создать в ладонях огненный шар. А я… Сосредоточиться мне мешал дождь: вода на открытом пространстве звала, бурлила и распаляла внимание. Точечное применение силы заняло бы больше времени.

Зато впервые меня вооружили. Непривычно было ощущать на бедре стандартный учебный СК-51 для вирта, но сданные нормативы по стрельбе позволили участвовать не с пустыми руками.

А условие победы простое: занять контур А, контур противника на противоположной стороне леса. Очки забирает тот, кто сумеет это сделать. И участвовали три группы: М-135, М-235 и В-01, моя бывшая.

Бывших одногруппников распределили между командами менталистов так, чтобы в обеих было равное количество бойцов. Деймос перед выходом в вирт показал мне списки: к нам вот-вот должны были присоединиться Вирона и Головастик. И если участие последнего оставило меня равнодушной, то грядущее появление Вурк разозлило.

Я так и не смогла простить ей «волшебные конфетки» в чае и передачу связанной меня Тэппу.

— Явились, — констатировал Трик, оглянувшись.

Я обернулась назад и увидела Головастика, приветливо помахавшего мне, и Вирону, скривившуюся, оскалившуюся затем в улыбке.

— Готовность, — скомандовал Тэпп.

Мы привычно окружили лидера в том порядке, в каком он всегда собирал нас возле себя на тренировках и в виртах. Головастик, не знавший его, втиснулся между мной и Триком, извиняясь улыбкой, а Вурк вдруг нагло встала справа от Тэппа. Я стиснула челюсти, разозлившись.

— Разделяемся на двойки. Отслеживаем местоположение каждой по сирсам. Потерявший партнера примыкает к ближайшей двойке. Расстояние между двойками не менее двух квадратов. Борута с Триком, Деймос…

— Нет, — жестко отрезал Деймос. — Это самоубийственная тактика, Тэпп.

— Повтори, — мертвым голосом произнес вытянувшийся Садист.

— Разделить нас на двойки значит облегчить противнику задачу по нашему уничтожению и, следовательно, проигрышу. Больше всего шансов будет, если станем пробираться в контур А поодиночке. Зная Волеса, можно предположить, что тот выберет подобную тактику, возможно, разобьет бойцов по тройкам.

— Все сказал?

— Предлагаю вынести этот вопрос на голосование команде.

Кажется, даже дождь стал лить тише, меньше шуршать в листве — такое напряжение повисло в нашем круге. Деймос и Тэпп будто вмерзли друг в друга пристальными взглядами, застыв. Ощущала прорывавшееся давление ментальной силы, и, думаю, не я одна. Звенело в голове, кровь похолодела.

Мы никогда ни за что не голосовали. У нас был единственный лидер, единственное решение и единственно возможный путь действий.

Тэпп обвел нас тяжелым взглядом.

— Волк?

— Мне кажется, тактика действительно требует всестороннего обсуждения, — ответил тот спустя долгую минуту, едва ли не через силу. Покосился на прищурившегося Деймоса.

— Борута?

Вздрогнув, парень дернулся, почему-то стряхнул капли дождя с костюма, помедлив, потом ответил:

— Думаю, назрели перемены, первый. Деймос прав. Просто объясни суть своего решения.

Запрокинув голову, Тэпп расхохотался. А мы замерли, напряглись. Бывшие одногруппники вертели головами, не понимая, что происходит, не осознавая, что только что неформальный лидер вдруг решил стать формальным, потеснив короля.

— А теперь слушайте меня, — Садист резко оборвал смех, его тон стал стальным, приказным, острием впивался в сознание. — Мы разделяемся на двойки, один прикрывает, другой прокладывает наилучший путь. Если вы до того жалкие, что не в силах вычислить ди-щит или экран, обезопасить себя и убить противника, вам не место в моей команде. Все, кого сегодня пристрелит команда Волеса, будут исключены.

— Возможно, пристрелят меня, первый. Восемьдесят процентов за это. Могу я уже сейчас выйти из вирта и отправиться к куратору заполнять форму? — разозлилась я.

Что меня взбесило? Что Деймос слишком быстро поменял правила игры? Что Тэпп легко подкладывает под гильотину головы других, не желая разобраться, почему же они поддержали оппонента? Или Вирона, стоявшая практически плечом к плечу с ним (причем беспрепятственно, с полного его благословения) и как-то вдохновенно улыбавшаяся?

Иоданир Тэпп посмотрел мне в глаза, вопросительно приподняв бровь.

— А ты, Артемия, любишь играть в команде или за одиночек? — он чуть склонил на бок голову, с насмешкой, будто сгорая от любопытства, что я отвечу, и со снисхождением к тому, что отвечу глупость.