Это был настоящий триумф. Глямжина рассыпалась в дифирамбах, а дама из комиссии вообще высказала, что на своем веку впервые видит такую слаженную работу всего класса. В общем, очень много хороших слов ей сказали. Мария Ивановна тоже похвалила Ольгу, но как-то вымученно, как будто не очень искренне.

Тогда Ольга думала, что ей показалось. Это же Мария Ивановна! Ее любимая учительница, ее наставница и покровительница. Конечно, она за нее радуется. Просто, наверное, у нее свои какие-то неурядицы.

Но… оказалось не показалось.

Совсем скоро Наталья Андреевна Глямжина вдруг узнала о «странных взаимоотношениях» между ее мужем и Ольгой. Узнала даже про гадкое происшествие в подсобке. Первым делом она прижала мужа, а тот свалил все на Ольгу: «Она сама заигрывала, кокетничала, любого спроси! А я только проявлял любезность. И там, в подсобке, она сама пришла, сама приставала, а мы с мужиками просто выпивали — ну спроси у них».

Завуч, единственная у кого директриса не постыдилась спросить, так ли это, зачем-то подтвердила слова физрука и Марии Ивановны.

Глямжина вызвала к себе Ольгу, сгоряча всяких ужасных вещей наговорила — наорала, если точнее, так, что пол-этажа слышали. Ну а дальше все завертелось стремительно. Сплетни, Пашкина драка, увольнение… и несколько месяцев без работы. Ах да, еще развод.

Миша не выдержал новой волны такой славы. И даже слушать Олины оправдания не стал. Первый подал на развод, а вскоре уехал из Кремнегорска.

Хотя это Олю меньше всего расстроило. Она никуда не могла устроиться — вот что ее тревожило по-настоящему. Вакансий и без того в городе — кот наплакал. Кризис в стране, места сокращались. А если и находилась какая-то работа, то она натыкалась в лучшем случае на отказ. Ну а в гостинице «Узоры», куда срочно требовался администратор, ей сказали прямым текстом: шлюхи здесь не нужны.

Деньги, что выплатили при увольнении, быстро таяли, как она ни старалась экономить и растягивать. Из хорошей двухкомнатной квартиры, которую еще до свадьбы снял Миша, пришлось переехать в крохотный убогий домик на отшибе. Под конец и вовсе жили впроголодь. Хорошо хоть Ромка в садике питался. Спасалась Ольга лишь тем, что приносила мать. Но часто тайком от отца тоже не наносишь. А отец, с которым она и до того едва общалась, заявил, что знать ее больше не желает. Нет у него больше дочери.

Матери приходилось изворачиваться, лгать, чтобы принести Ольге и внуку немного еды и денег.

«Потерпи немного, скоро пойдут овощи, клубника, на рынке торговать будем», — успокаивала мать доведенную до отчаяния Олю. Еще и Пашка ушел в армию.

Ольга тоже подумывала об отъезде. Что ей тут? Ведь ничего хорошего. Не люди, а звери, подчас казалось ей. Но куда, как ехать без денег и с пятилетним ребенком на руках? Здесь он хоть в садик ходит. Да и мать мало-мальски помогает. И в то же время она понимала, что долго так длиться не может.

Тогда Ольга и отправилась на комбинат. Хотела обратиться к Стрелецкой, с которой больше ни разу не общалась, да и виделась за все время лишь мельком пару раз. Ольга знала, что та ее обязательно унизит, как сделала когда-то, но готова была вытерпеть. Что угодно вытерпеть. Гордость для нее стала теперь непозволительной роскошью.

Так что пусть унижает, оскорбляет, плюет в душу, но она ее выслушает. В конце концов, Ромочка — родной внук Маргариты Сергеевны. И прежде она ни разу ни о чем ее не просила. Если не поверит словам — то пусть сама на него посмотрит и сразу все поймет. Да и просить ведь Ольга собиралась не милостыню, а работу. Любую причем. Хотя в душе втайне надеялась, что узнав про внука, она расскажет потом и Роману…

Но на проходной ее огорошили: уже недели две как директором комбината стал Потапов Павел Викторович. Ну а Маргарита Сергеевна вообще уехала из города.

Первое время в бухгалтерии было, конечно, нелегко. Совсем другая работа, да и в коллективе приняли ее прохладно. Разве что Зинаида Георгиевна, главбух, отнеслась к ней сразу по-доброму. На ляпы в отчетах указывала без раздражения, объясняла, учила. Помогла освоить программу. Ольга старалась. Там, где чего-то не понимала, брала усердием. И как раз это главбух и оценила. Правда, то, что Зинаида Георгиевна так Ольге благоволила, как раз и настраивало остальных против нее.

А уж когда она сделала ее своим замом всего после полутора лет работы, народному возмущению не было предела.

Ольге выделили свой кабинет, маленький, тесный, холодный. Но зато отдельный. В бухгалтерии они друг у друга на голове сидели, а про Олю тетки и вовсе шептались: сидит за шкафом как таракан.

Мужичок из отдела материально-технического снабжения принес ей радиатор, а заодно подогнал чайник. Так что вопрос с холодом решился. Уют она сама навела — принесла из дома цветок в глиняном горшочке и цветную фотографию Ромочки. На голую стену повесила перекидной календарь с репродукциями Ван-Гога и грамоту в рамке. Грамота, правда, к ее нынешней деятельности никакого отношения не имела — ей вручили ее на прежней работе, но так кабинет смотрелся чуть солиднее.