Шрифт:
— Вот, — сказал Ромка и вложил ему что-то в карман пальто. — Он поможет победить всех плохих людей.
— Спасибо, дружище, — улыбнулся Роман и, наклонившись, порывисто обнял мальчика. Потом поцеловал в светлую макушку и поднялся.
Когда вышел на крыльцо, в окошко постучали. Оба — Оля и маленький Ромка — прильнули к стеклу и махали ему. И он вдруг растрогался. Наверное, в этот самый миг хроническое чувство глухого одиночества окончательно исчезло…
А потом уже, выйдя за ограду, Роман сунул руку в карман, достал подарочек сына и широко улыбнулся. На ладони лежала маленькая фигурка человека-паука.
46
Роман едва успел за час дойти до «Узоров». Потаповская машина его уж там поджидала. Подхватив с собой Лилю, он попросил завезти его сначала домой. Надо было хоть переодеться.
Лиля засобиралась подняться с ним вместе, но Роман попросил ее подождать в машине. А когда спустился, она уже вовсю болтала с водителем. И тот неожиданно купился на ее невинный взгляд и простодушный щебет.
— Директор ваш такой гостеприимный, такой компанейский, да? — ворковала Лиля.
Водитель Потапова, обычно смурной и вечно чем-то недовольный, тут охотно подхватил:
— Да, Пал Викторович — человек простой, понимающий… нос не воротит. Когда надо — всегда поможет, в положение войдет. Работенку порой подкинет. Ну, не мне, конечно. Я-то при деле. А так… парням. Толяну вот, брательнику моему младшему. Тот отсидел по дурости… из-за ерунды…
Водитель бросил на Романа взгляд в зеркало заднего вида и как-то резко осекся. Словно понял вдруг, что сказал лишнее.
— И что? — не поняла его внезапной паузы Лиля.
— Да ничего. С работой у нас плохо. Даже тем, кто без судимости, не устроиться, — пробубнил он под нос и снова стал угрюмым. А затем вообще включил радио.
Под хиты шансона часа за два они доехали до дачного поселка. Роман помнил это место еще с детства. Сами они дачей не обзавелись, матери всегда не до того было. «Грядки — это не мое», — говорила она.
А вот к Потапову они несколько раз приезжали летом.
Поселок-то Роман узнал, а вот участок Потапова как будто увидел впервые. От того маленького и уютного дачного домика с мансардой ничего не осталось. Теперь за забором из темно-коричневого профнастила, точно такого же, каким огорожена территория комбината, возвышался добротный особняк. Да и сам участок стал в два раза больше. Видимо, Потапов выкупил соседний и объединил.
Чуть в стороне среди заснеженных елей стоял еще один домик, поменьше, бревенчатый. Баня, догадался Роман. А рядом с ней — беседка, ну или мангальная. И колкий морозный воздух, пахнущий хвоей и свежестью, уже вовсю напитался ароматом шашлыков.
Неплохо обустроился Павел Викторович, подумал Роман, оглядев владения.
Как только они вместе с Лилей вышли из машины, на крыльцо выскочил сам хозяин дачи и по вычищенной от снега дорожке поспешил к ним навстречу, источая радость.
— Рома! Дорогой! Лилечка! А мы вас уже заждались. Добро пожаловать!
В доме было жарко натоплено и пахло чем-то пряно-чесночным. Потапов кружил рядом с ними обходительный, как паж. Принял пальто у Романа, кому-то передал повесить, затем — шубку у Лили, подал тапочки, проводил в ванную. И все эти суетливые движения сопровождал сладкими речами о том, как безумно счастлив дорогим гостям.
За столом, помимо самого Павла Викторовича и его супруги, обнаружились Зинаида Георгиевна Ройзман и две семейные пары, помоложе и постарше, и совсем юный паренек. Потапов их сразу же ему представил.
— Это моя сестра с мужем и сын их Вовка, мой племянник. Вот его, кстати, наша Ольга Николаевна поднатаскала по математике. Умница. Жаль, она отказалась присоединиться к нам. Я прямо в ней души не чаю. Она мне как родная. А это Катя, моя дочь, и мой зятек Игорь. Ну а Романа Владимировича нашего дорогого все знают.
На Романа воззрились все сидящие за столом с одинаковыми, словно приклеенными, улыбками. Даже жевать перестали. А у Романа от упоминания Оли внутри заклубилась тихая ярость. Потапов же, ничего не подозревая, продолжал разливаться соловьем:
— Ну а это Лилечка, Ромина помощница. Прошу любить и жаловать.
Усадил их Павел Викторович рядом с собой, а его жена тотчас принялась хлопотать, подкладывать на тарелки то одно, то другое. Потапов же распоряжался выпивкой. Дамам наливал домашнее вино, мужчинам — коньяк и отказы даже слушать не желал. Только водителю своему не предлагал. Тот сел в дальнем конце стола и угрюмо жевал шашлык.
Сначала все разговоры за столом вертелись вокруг самого Романа и его матери. Столько дифирамбов Роман за всю жизнь не слушал. Еще и Лиля сидела со счастливой улыбкой и поддакивала. Ее, видимо, уже немного развезло с вина.