Когда я проснулся в очередной раз, в палате было темно и пусто.

Я понял, что просто устал лежать и попытался приподняться.

Присел на койке и поморщился от боли в бедре.

Рана отчего-то плохо заживала. Слабость была неимоверная. Дядя Леонард, как только узнал о случившемся, прислал из дворца лучших лекарей, но и они ничем особенным помочь не смогли.

Я медленно поднялся на ослабленные ноги и сделал неуверенный шаг вперед. Куда я шел? Да просто хоть куда-то: сил уже нет лежать в одиночестве.

Сделал несколько шагов вперед в полутьме (наверное, сейчас ночь) и вдруг услышал, как кто-то скребется в дверь моей палаты.

Посчитав это весьма странным, я прильнул к стене и замер.

Дверь открылась медленно и почти бесшумно. На пороге появилась темная фигура чуть ниже меня ростом и, закрыв за собой дверь, начала двигаться к моей кровати на цыпочках.

От волнения я даже почувствовал прилив сил, поэтому сделал пару шагов вперёд, а потом… схватил незнакомца сзади и, резко развернув его, рывком прижал к стене.

Очень вовремя из-за туч показалась луна, и белый холодный свет ярко осветил палату, а также лицо злоумышленника.

Испуганное и глазастое лицо.

— Селий!

— Джонас!

Мы выдохнули с ним одновременно.

На лице парня проявилась такая искренняя радость, что я даже смутился.

— Тебе лучше? Как ты себя чувствуешь? — обрушились на меня вопросы.

Он смотрел на меня своими большими глазами и так ждал ответа, что мои губы невольно расплылись в улыбке, а на душе стало легко-легко.

Я все еще удерживал его за плечи, и по моим рукам начали пробегать теплые магические волны, от которых я почувствовал неожиданный прилив сил. Что это? Почему так происходит?

Я задумался и, наверное, нахмурился, так что Селий мгновенно забеспокоился и весьма бесцеремонно схватил меня за руку, потащив в кровать.

Я послушно пошел за ним, пытаясь понять, почему так сильно обрадовался его приходу.

Пришлось лечь, а мальчишка начал тут же поправлять мне одеяло, словно заботливая мамочка.

Я смотрел на его лицо, освещаемое лунным светом, на длинные тени от его девчачьих ресниц, на тонкие руки, которые так заботливо разглаживали складки на моем одеяле, и чувствовал себя весьма странно.

Раньше я просто ненавидел его. За женоподобность, за извращённые пристрастия, за трусость…

Но… за последнее время он доказал мне, что совсем-совсем не трус, ведь я до сих пор пусть и смутно, но помню, как он бросился на тигра, чтобы защитить меня. Правда того, как зверь был убит, уже в моей памяти не осталось, но Хранители сказали, что Селий умудрился перерезать ему горло…

Значит, мальчишка действительно меня спас…

И как ему это удалось с таким телосложением?

Когда Селий закончил поправлять всё, что можно было поправить, то смущенно присел на край койки и замер.

— Почему ты пришел? — тихо спросил я, продолжая вглядываться в его лицо.

Он смутился еще больше.

— Беспокоился о тебе… — пробормотал он, а я снова застал свои губы за попыткой растянуться до ушей. Пришлось едва ли не силой вернуть себе бесстрастное выражение.

— А почему ночью? — снова спросил я.

Селий замялся.

— Меня к тебе не пускали, а я… уже не мог дождаться. Думал, просто одним глазком посмотрю, чтобы успокоиться…

Он говорил мне эти простые слова, а мое сердце начинало замирать, как сумасшедшее, после чего, наоборот, пускалось в галоп, заставляя щеки наливаться непонятным румянцем. Хорошо, что сейчас темно!

Но… что со мной вообще происходит???

Я вспомнил, как из-за той странной иллюзии на острове поцеловал Селия, приняв его за девушку, и мои щеки запылали еще сильнее.

Вот только больше я его не винил.

Теперь я точно знал, что он не виноват.

Лекарша Джина еще два дня назад сообщила мне, что приворотные были наложены на меня очень давно — ещё до того, как Селий вообще появился в Академии — и уже рассеялись. Я зря его обвинял…

Значит, не магия толкает меня сейчас радоваться присутствию этого странного парня.

Но что тогда? Неужели я… такой же, как он???

Эта мысль была подобна занесенному мечу палача.

Я начал медленно приходить в ужас.