Костя в очередной раз махнул на все рукой и побрел домой. Хватит за ней бегать. Больше он не поддастся на провокацию!

А утром, как проснулся, сразу вспомнил Лину. Впервые за эти выходные! И то, только потому, что увидел ее во сне. Она гладила его по голове, утешала, но потом уходила прямо в лапы Орлова. Чем-то он лучше Кости. Это было обидно, но — плевать! И за это спасибо Алиске. И за это можно многое простить! А уж ершистость — и подавно!

Костя поднялся с кровати бодрым и отдохнувшим, что странно, учитывая, как сильно он вчера обгорел. Осмотрел себя в зеркале и удивился — почти все взялось! Не болит и не горит. Чудо-мазь! Или чудо — ведьмочкины ручки? При одном воспоминании о вчерашнем массаже по телу побежали мурашки, и тут Косте в голову вдруг пришла гениальная мысль: Алиска делает это неспроста! Не из тупого упрямства или хамовитости. Она умная, интеллигентная и нежная девочка — это ведь очевидно. И когда ему нужна была помощь с солнечным ожогом, она и секунды не раздумывала. Сама к себе привела и сама намазала. Этим хамством она чего-то добивается, чего — непонятно, но оно не взаправдашнее, не искреннее. Наносное. Хотя получается у нее, надо признать, виртуозно. Конечно, талант к вредничанью налицо. Но Костя тоже не лыком шит. Хочет его испытать? Что ж, посмотрим, кто кого…

Костя натянул плавки, сходил в летний душ и почистил зубы. Оделся в шорты и майку, задумался на секунду, майку снял. Сбегал на луг за колхозным яблоневым лесом, нарвал цветов и пошел к соседям. Алиска была во дворе — рвала малину.

— Привет, велосипедина! — радостно воскликнул Костя и протянул ей цветы.

Козявка вздрогнула.

— Чего это?

— Цветы!

Безумно содержательный диалог…

— С какой стати? — а сама ручонку тянет, и пальчики дрожат.

— В благодарность! Смотри! — и провел рукой вдоль туловища.

Алиска замерла, законно разглядывая его мышечное богатство. Сам ведь пригласил…

— Хорош, — вдруг выдавила малявка и залилась краской.

— Я знаю, — самодовольно кивнул Костя. — Но я про кожу. Потрогай, — и двинулся чуть вперед, подставив козявке мускулистый живот.

А она взяла — и послушалась!.. Осторожно коснулась пресса, завороженно разглядывая, как он покрывается гусиной кожей. Костя не сдержался — булькнул губами. Алиса сразу отдернула руку, вскинула на него испуганные глазищи — просто две пропасти, а он в них падает…

— Щекотно, — с трудом выдавил он, вышло хрипло. — Но ты трогай, я потерплю…

Вредина тут же сложила руки на груди:

— Чего это я трогать тебя должна?

— Да не должна, просто… видишь, не горячий уже… да и не красный почти. Мазь твоя меня спасла, индюка поджаренного. Спасибо.

— Индюк — это мне нравится, — усмехнулась козявка. — Пожалуйста.

— Нравятся? — Костя указал взглядом на цветы.

— Хорошие, — нехотя кивнула Алиса. — Правда, я больше живые люблю. Которые в земле растут.

— Ну конечно, — ухмыльнулся Костя. — Угодить принцессе из Зазеркалья — это пока не мой уровень. А может, и ничей…

Но он не обиделся. Он помнил про свою решимость разгадать эту мелкую занозу и знал, что торопиться не надо. Пошел домой, насвистывая по дороге что-то жизнерадостное.

Хитрый, коварный, почти подлый усатый котяра! Ну вот как с ним сладить? Как продержаться целый месяц?! Мало того, что он добрый и заботливый до самоотверженности. Мало того, что он заметил, как она залипает на его обнаженный торс, и бесстыдно пользуется этим. Он еще и ухаживать умудряется! Несмотря ни на что! Алиса просто из кожи вон вылезала, чтобы казаться грубой — и ничем не могла его пронять! В кино тащит, цветы носит… А у нее уже нервы сдают! А прошло-то всего девять дней…

Потрогай, говорит… Да она теперь весь день только и будет вспоминать, как трогала его мускулистый живот… до сих пор пальцы горят и трясутся. Но ведь нельзя сдаваться! Проверка-то только начата! А она думать ни о чем не может. И ее душит ревность… Уж как девчонки на него пялились на пляже — ни в сказке сказать, ни пером описать — чуть не съели глазами. А он ее на руках понес, как рыцарь свою прекрасную даму. И тогда уже ее все глазами поедали, только по-другому. С ненавистью.

А может, ну ее — проверку эту? Это же Костик, ее любимый друг детства, она его знает, чего проверять-то? И уж так хочется, чтобы он ее обнял, так хочется — прямо до слез… Но — нельзя. Это и для нее проверка. Насколько она отрешенно может относиться к мужчине. Ревность — это глупость, она всегда это знала. Надо ее задушить. Если Костя предаст ее и свяжется с какой-нибудь более доступной деревенской вертихвосткой, значит, туда ему и дорога.

С его ухаживаниями и нежностями дело обстояло сложнее. Этот ромашково-незабудковый букетик — удар ниже пояса. Сама непосредственность, ну просто — прелесть. Сердце аж зашлось, когда Алиса увидела пучок крошечных цветочков в Костиной медвежьей лапе. Как только он ушел, она сразу отнесла букет в дом, чтобы засушить на память. Разложила в свою любимую книжку — "Три мушкетера" Дюма. Даже слезинку уронила на страницу. Ну чего она парня мучает? Надо… Черт, нет, надо действовать по плану! Мужчины еще и не на такое способны, чтобы в койку затащить — подумаешь, цветочков нарвал!

С физическим контактом вообще беда. Алису прямо в жар бросает от его прикосновений. У него еще такая кожа горячая и руки… И усы бы ей ничуть не помешали его поцеловать — дело-то не в усах! Алиса с ужасом поняла, что если Костя просто крепко обнимет ее и поцелует, то она не сможет больше сопротивляться. Надо ни в коем случае не позволить ему это сделать!

Массаж с мазью стал для нее серьезным испытанием. До чего приятно гладить Костино мускулистое тело — не описать словами. Невыносимо приятно, до боли, до головокружения… У него такая гладкая ровная кожа — только руки грубые да еще шрам. Алискино сердце сжалось от сострадания, когда она его увидела — было понятно, что ранение серьезное, не просто царапина. Даже следы от нити остались. Нельзя не посочувствовать — оттого и размякла.