— Костик, душ!.. Мне всё-таки нужно в душ…

Сел, принялся краснеть и извиняться. Алиса обняла его своими тонкими ручками за талию, нежно прошептала:

— За что ты просишь прощения? Мне просто стыдно за то, как я, наверно, пахну после трех суток в поезде…

— Я даже не заметил, — покачал он головой, поглаживая ее ладошки. — С ума схожу, когда ты рядом и… честно говоря, не верю, что все это на самом деле происходит. Что ты мне не снишься… Ты такая… красивая, милая, сладкая… просто с ума схожу…

— И мне тоже не верится, Кость… я… знаешь… я, кажется, люблю тебя…

Этого он не мог стерпеть безучастно. Извернулся, усадил ее к себе на колени, зацеловал до изнеможения.

— И я тебя люблю, дуреха ты моя…

Возмущенный писк:

— Чего это я дуреха?

— Ключевое слово здесь "моя"!

— Ну, с этим не поспоришь…

И снова долгие объятия вперемежку с поцелуями — битый час они не могли оторваться друг от друга, обмениваясь взаимными признаниями и нежностями. Больше всего Костю возмутил честный рассказ Алисы о том, как ситуация во время сессии обстояла на самом деле.

— Через неделю?! — вопил он, сверкая глазами и сжимая огромные кулаки. — Ты уже через неделю хотела оказаться в моих руках, но все равно мучила меня еще три?! Ради чего?!

— Костик, ну я же объяснила… — виновато бормотала Алиса, заламывая ручки.

— Да это бред какой-то сивой козы, а не объяснение! Надеюсь, ты не во всех жизненных вопросах пользуешься такой извращённой логикой?

— Ну… я больше не буду… О, придумала, я буду всегда советоваться с тобой!

— Да уж, это непременно… если не хочешь, чтобы я поседел за два года!

— Ты все равно блондин, — беспечно махнула ручкой Алиса. — Никто и не заметит…

Нечего и говорить, что за подобными высказываниями опять следовала щекотка, объятия и, конечно, поцелуи. Костя смог остановиться, только когда услышал, как у козявки урчит в животе. Такого допускать нельзя: там и так непонятно, в чем душа держится — голодать его малышке уж точно противопоказано. Как раз приближалось время ужина. Костя проводил свою девушку в душ, караулил ее под дверью добрых полчаса, а потом сам же отвел обратно в комнату.

— Боишься, что меня кто-то перехватит по дороге? — смеялась она.

— Я уже не знаю, чего бояться… Но пока есть возможность, лучше постерегу от греха подальше. Тем более, пока ты не ориентируешься…

— Где тут ориентироваться? Один коридор, 20 метров по прямой! Кость, ты уж совсем за младенца новорожденного меня принимаешь…

Совсем не в тему он вдруг представил на руках у козявки своего младенца — Федора Константиновича или Анну Константиновну — и внезапно эта мысль обожгла ему грудь…

Малявка тем временем открыла чемодан и стала искать там, что надеть на ужин. Больше половины места занимали вовсе не одежда, а материалы для поделок: куски ткани, нитки, веревки, пуговицы, бумага… Костя усмехнулся:

— Серьезные запасы..!

Алиса дернула плечом:

— Ты ведь работать будешь целый день… А я не люблю без дела сидеть.

Она извлекла наконец штаны, показавшиеся ей достойными солдатской столовой, и тонкую кофточку с длинным рукавом и смущенно сказала:

— Можешь подождать меня снаружи?

— Я бы предпочел сам тебя переодеть, — хрипло откликнулся Костя.

— Тогда мы рискуем не попасть на ужин, — еще ярче зарумянилась девушка.

Пелена тумана мгновенно накрыла мозг сержанта Васильева: он бы не колеблясь обменял ужин на… то, на что она намекала. Но он снова сделал над собой усилие и прогнал дымку: ему-то можно пропускать приемы пищи, а вот малявке нужны силы. И им некуда торопиться — они все успеют.

Еду в столовой подавали вполне сносного качества. Понятно, до домашней кухни далеко, но отнюдь не противно. Алиса поела гречку, куриную котлету и салат из капусты — и осталась вполне довольна. Им с Костей выделили собственный электрический чайник, и они отправились пить чай в свою комнату. Там, однако, ее мужчина с видом фокусника извлек из шкафа бутылку красного полусухого вина.

— Решил меня напоить? — с улыбкой спросила Алиса. — Чтоб уж наверняка…

— Язва возвращается… Ладно, обойдемся без вина. Оставим на какой-нибудь праздничный случай.

— Какой, например?

— Например, наша помолвка или твоя беременность.

Сердце Алисы полыхнуло огнем.

— Ты уже о детях мечтаешь?

— Уже? Мне 30, малыш, это у тебя все еще детство никак не закончится.

— Но как же… растить ребенка в общежитии? Купать в общественном душе?

— Об этом не беспокойся, это моя забота. И я обеспечу нам подходящее жилье, можешь не сомневаться.