Шрифт:
— Я больше месяца отпуск по учебе взял, еще ведь ехать несколько дней…
— А когда… тебе в следующий раз отпуск дадут?
— Это сложный вопрос, много от чего зависит, в том числе от ситуации накануне отпуска. Но думаю, месяца через 3–4, вряд ли раньше.
Алиса опять печально вздохнула. Костя сел, взял ее за руку:
— Ты можешь приехать ко мне… в гости.
Но она ничего не ответила. Они гуляли долго, до темноты, обсуждая все подряд, но больше не касаясь своих отношений и предстоящей разлуки.
На следующее утро Алиса пришла к Косте сама, принесла подарок — какое-то замысловатое сооружение, состоявшее из круглой основы и намотанных на нее разноцветных нитей, которые сплетались в подобие паутины. Вниз свисало несколько тесемок с кистями.
— Это ловец снов, — пояснила девушка, передавая Косте необычный подарок. — Его надо повесить у изголовья кровати. Он задерживает в своей паутине плохие мысли и сны, а на рассвете они улетучиваются. Чтобы тебе снилось только хорошее.
Костя улыбнулся, принял ловца, скользнув пальцами по тонким девичьим ладошкам, отложил его на стол и вернулся к ее рукам. Мурашки бежали по коже от этих прикосновений, сердце рвалось из груди.
— Алис… — шепнул Костя, и она приникла к его груди, обвила шею руками, уткнулась лицом в плечо.
Он погладил ее по голове, запустил пальцы в мягкие волосы и вдруг почувствовал, что майка на плече намокла. Оторвал глупую козявку от себя, посмотрел в огромные грустные глаза — и не стерпел. Стал целовать, собирая соленую воду с ее лица губами и усами, пока не добрался до жадного пылающего рта. И переселился в другую Вселенную. Где нет ни времени, ни пространства — ничего. Только этот чувственный, отчаянный поцелуй, лишь усиливающий голод. Безумный, нестерпимый голод по ее глазам, губам, запаху… В какой-то момент Алиса тихонько застонала. Костя не без труда оторвался от нее и хрипло прошептал:
— Поехали со мной!
— На вокзал? — уточнила она, смотря на него мутным взглядом.
— Нет, насовсем. В военный городок…
Большие прекрасные глаза стали еще больше:
— Вот так, без вещей, ни с кем не обсудив?
— Вещи сейчас соберем за 15 минут, а кто должен это одобрить? Ты ведь уже большая девочка…
Но она не согласилась на эту авантюру. Поколебалась немного — и на том спасибо. Проводила до поезда. Они целовались до самого отправления, но потом Алиса выскользнула из Костиных рук и убежала в свое Зазеркалье. Ох, как Косте хотелось выскочить из поезда, догнать, схватить, увезти с собой… Ну, на крайний случай, остаться с ней тут. Но он взял себя в руки. Мужик всё-таки, не мальчик. Уехал.
Глава 13
Два месяца спустя.
Костя поставил Алискин чемодан на пол возле двери и внимательно посмотрел на ее лицо. Комната в общежитии — более чем скромная. Даже двухспальной кровати не нашлось — пришлось две односпальные сдвинуть. Древний лакированный шкаф, еще более древний письменный стол и стул. Вешалка у входа. Костя помог своей девушке снять плащ, повесил его на крючок. Он был почти уверен, что ей не понравится: она и хорошее-то не принимала, а тут — настоящий шалаш. Оставалось уповать только на то, что он — Костя — ей на самом деле мил…
Алиса держалась хорошо — ни один мускул на лице не дрогнул при осмотре всего этого "богатства".
— А ты неплохо устроился! — неожиданно сказала девушка совершенно искренне. — Я думала, те, кто без офицерского звания, в казарме живут — ну, знаешь, как в кино: огромное длинное помещение и двухъярусные койки в три ряда…
Костя усмехнулся:
— Это срочники так живут. А для младших чинов вроде меня есть свое общежитие, по 3–4 человека в комнате вроде этой…
— А это…
— Специально для тебя выделили, — выдохнул он и поправился: — Для нас. — И покраснел, как мальчишка.
Алиса смущенно улыбнулась, сняла шарф, присела на кровать. Она выглядела так трогательно в своих облегающих голубых джинсиках и как будто бабушкой связанной кофточке. Как ребенок.
— Душ… — начал Костя и поперхнулся. Прокашлялся. — В конце коридора.
Алиса вскинула на него свои большие умные глаза, встала, подошла вплотную, провела тонкой прохладной ладошкой по щеке.
— Костя, это совершенно не важно. Правда.
Он нервно усмехнулся:
— Не верится. Правда. Ты ведь…
— Заноза? — она хитро улыбнулась, становясь от этого еще красивее, еще желаннее. — Ты так ничего и не понял?
— Чего? — удивился Костя.
— Меня.
— Видимо, нет. Но это немудрено, поверь мне.
— Верю.
Какая, оказывается, у нее мягкая, нежная, чувственная манера речи! Волосы на затылке встают дыбом, мурашки бегут по всему телу, а на голову наползает непроглядный туман… Костя не выдержал этой атаки, подхватил девушку на руки, уложил ее на кровать и целовал-целовал-целовал… Очнулся, когда Алиска, уже без кофточки и в расстегнутых джинсиках запищала: