Ответить он не успел – Носатый прыгнул.

Слуги замахали веслами, чтобы лодки не разделились и их господин не рухнул в воду. Лодка едва не перевернулась, когда на одного пассажира в ней стало больше. Кайсинь обменялся с Носатым серией ударов. В лодке вновь осталось трое. Носатый растерянно барахтался в воде. Умэй не намерена была отправиться следом. Уперевшись веслом в борт, она оттолкнулась и перебросила себя на чужую лодку, попутно ногами сбивая Пучеглазого. Красавчик был против такого расклада вещей. Об этом он попытался сообщить, раскрыв веер – Умэй ясно услышала металлический звон вшитых в него режущих пластин. Но показать себя во всей красе адепт не успел. Умэй огрела его веслом, расшибив лицо. Красавчик потерял право таковым зваться.

Носатый в это время победил чувство оскорбленной гордости, и теперь преследовал лодку с настойчивостью хищной рыбы. Неплохо плавает, оценила Умэй, неудивительно, ведь он рос близ воды. Сама она могла бы только камнем уйти на дно.

Носатый раскачивал лодку, подныривая под нее, выныривая с другой стороны. Кайсинь держал равновесие, лупя веслом по воде там, где выныривал Носатый. Сяо Сяо предприняла дерзкую выходку: прыгнула вслед за госпожой. Уже когда ноги ее оторвались от борта, Умэй поняла – не допрыгнет. Она бросилась подхватить ее, но за ногу ее ухватил очнувшийся Пучеглаз. Пошатнувшись, Умэй упала. Сяо Сяо оказалась в воде. Она барахталась и пыталась кричать, но вода заливалась ей в нос, рот, заглушая вопль. Течение уносило грим, волосы растрепались.

Умэй пнула Пучеглазого, но хватка его не ослабла. Он уселся на нее сверху и замахнулся. Умэй извернулась, кулак врезался в дерево, оставив там вмятину. Умэй высвободила прижатую чужим коленом руку и, собрав в ладони ци, нанесла несколько ударов – в грудь, в тазобедренный сустав, и снова в грудь. Пучеглазого отбросило от нее. Содрогаясь от боли и схаркивая кровь, он остался лежать. Умэй с усилием поднялась. Слуги суетились, пытаясь вытащить своего господина из воды.

Носатый вытаскиваться не хотел. Он схватился за Сяо Сяо, когда Кайсинь протянул ей весло и потянул обратно в лодку. Мгновение – Кайсинь и Сяо Сяо обменялись взглядами. Младший господин Ли кивнул, и Сяо Сяо резко ушла в сторону. Кайсинь выбросил весло вперед, и лопасть впечаталась в лоб Носатому.

Пока Кайсинь втаскивал в лодку Сяо Сяо и бессознательное тело адепта, Красавчик с расплющенной физиономией пришел в себя. Он снова раскрыл веер, но и в этот раз ему не повезло пустить его в ход. Умэй прокрутила в руках свое грозное оружие и опустила его на голову противника. Позади раздался грохот упавшего тела. Сразив одного противника, Умэй и не заметила, как черенок весла вывел из стоя очнувшегося Пучеглазого. Дворец и мастер могут гордиться мной, подумала Умэй со смешком, одним ударом сражаю сразу двух.

Трое господ валялись беспомощными тушками, и перепуганные до смерти слуги затравленно глядели на троих оборванцев, отделавших уважаемых адептов одного из крупнейших Дворцов Поднебесной.

– Мы – пираты великих рек! – провозгласил Кайсинь, победоносно подняв свое оружие. – Это судно захвачено!

Обе лодки они пришвартовали на причале у самой окраины города. Уже вечерело, и по всему Юйси загорались фонари. К тому моменту, как адепты начали приходить в себя, трое нищих уже скрылись в темном проулке, а затем смешались с толпой на оживленной торговой улице, обсуждая, что после водного побоища те важные господа подумают, прежде чем задирать бедняков.

Намокшие и уставшие, они шли, пошатываясь и держась друг за друга, чтобы не упасть. Прохожие оборачивались на них: праздничным настроением были объяты все, но таких счастливых бедняков никому еще не доводилось видеть. Умэй и не помнила, когда последний раз так смеялась. На глазах у нее выступили слезы, и тянущаяся к самому центру Юйси улица смазалась, превратившись в небрежный набросок кисти на шелке. Это зрелище показалось Умэй таким красивым, что защемило сердце. Она крепче сжала руку Сяо Сяо и почти завалилась на Кайсиня, бесстыдно умостив голову у него на плече.

Через сливовый сад они пробирались почти в полной темноте. С бешено колотящимся сердцем они бежали по ступеням и мосту, перекинутому от главного павильона до того, где разместили гостей. Топот ног смешивался с гулкими ударами сердца, прерывистым дыханием и тихим, сдавленным смехом. Оказавшись во внутреннем саду их двора, Умэй и Сяо Сяо торопливо бросились к покоям. Сяо Сяо уже влетела по ступеням и скрылась в павильоне, когда Кайсинь вдруг ухватил Умэй за руку и потянул на себя.

Она вопросительно подняла бровь, но Кайсинь ничего не сказал. На лице у него отразились все его сомнения, а после во взгляде сверкнула решимость. Будто внезапно осмелев, он приблизился к Умэй смелым рывком, но тут же замер. Глаза у него растерянно бродили по лицу Умэй – он сам не понимал, что собирается сделать. Расстояние, разделявшее их, было за гранью приличия: на лице Умэй ощущала чужое сбившееся дыхание. Собравшись и спрятав волнение за улыбкой, она отпихнула Кайсиня от себя:

– Что это ты хотел сделать? Забыл уже, как выглядишь?

Ли Кайсинь растерянно покачал головой и провел рукой по лицу, отрывая от щек и подбородка наклеенную бороду.

– Госпожа! Скорее, если вас увидят в таком виде… – подала голос Сяо Сяо, возникшая в дверном проеме.

Умэй кивнула Кайсиню и вошла в павильон. Спиной она чувствовала чужой взгляд, и, даже когда Сяо Сяо затворила дверь, знала – он все еще стоит там, на улице, и смотрит на едва заметные сквозь перегородку тени.