X. НАПАДЕНИЕ НА АРКТАНИЮ

Радио быстро разнесло весть о том, что на Арктанию вылетает известный языковед Орест Градианов. В Арктику снова помчались корреспонденты газет и, опередив Градианова, собрались на Арктании в количестве десяти человек, не считая уже прижившегося на воздушной станции "корреспондента" "Антарктиды" Васенькина и прибывшего раньше всех остальных своих коллег сотрудника ленинградского журнала "Этнография" Герасима Топоркова.

В Герасиме Топоркове Васенькин узнал Петра Гасая, "архитектора", оставшегося на острове Седова, то есть такого же посланца Серебрякова и Гридина, как и он сам... Оба они быстро перезнакомились со своими коллегами, среди которых было два американца, француз, англичанин, бразилец, чех, поляк, немец и еще один русский журналист-москвич. Ни один из них не внушал опасений; странным показался Топоркову лишь "англичанин" - Освальд Сайке, высокий человек с чрезвычайно бледным лицом. Этот неразговорчивый, лет тридцати пяти человек с маленькими, но, повидимому, весьма зоркими глазами и крупными желтыми зубами, производил какое-то странное впечатление. Увидев его, и Гасай, и Васенькин сразу насторожились.

Вскоре прилетел на Арктанию и Орест Градианов. Он выглядел очень моложавым, хотя всем было известно, что ему уже под семьдесят лет. Знаменитый языковед не сошел, а сбежал по трапу самолета и раскланялся сразу со всеми, встретившими его. У него было сухощавое, несколько смуглое, оживленное лицо. Окруженный корреспондентами, Градианов в сопровождении Ветлугина направился в маленький коттедж начальника станции.

– Правда ли, что вы говорите на всех существующих языках, сэр?
– спросил один из американцев,

– Правда, - лукаво взглянув на него, ответил Градианов. И на несуществующих тоже.

– Скажите что-нибудь на языке филистимлян, - попросил американец.

Градианов быстро произнес почти одним горлом несколько непонятных слов.

– Что это значит?

– Это значит "не задавайте праздных вопросов...".

Все рассмеялись.

Чуть поодаль ветлугинского дома стояли дед Андрейчик и Ваня Цыбулькин. Проводив прибывших глазами, старик-радист сказал:

– Вот тебе на! Нашествие на Россию "двунадесяти языков".

– Точно!
– подтвердил Цыбулькин.

Столяров помог Градианову раздеться. Снимая шубу, ученый-языковед вдруг сказал, обращаясь к Ветлугину:

– Я не хочу есть...

Ветлугин переглянулся с Ириной, и та нерешительно произнесла:

– Но может быть вы все же пообедаете с нами? Вы с дороги...

– Нет! Я не о том!
– громко произнес Градианов, так, чтобы слышали его корреспонденты, столпившиеся в маленькой передней.
– "Я не хочу есть". Вот что сказал мальчик.

– Ах, да-да!
– вспомнила Ирина.

– И больше он ничего не говорил?
– спросил Градианов, обращаясь к старушке в белом чепце.

– Нет, батюшка, ничегошеньки, - со вздохом сказала Анна Егоровна.

– Идемте!
– объявила вдруг Ася, беря за руку Градианова.
– Я вас познакомлю с ним.

Послышался веселый смех.

– Ах, ты моя красавица!
– воскликнул языковед.
– Ну, конечно! Я очень хочу познакомиться с твоим другом.

Маленькая гостиная Ветлугиных не могла вместить всех желавших присутствовать при беседе Градианова с темнокожим мальчиком, да и многолюдство могло смутить приемыша Ветлугиных, поэтому журналисты со своими магнитофонами устроились в передней, где благодаря открытой двери могли слышать все сказанное в гостиной. В комнату вошли только Градианов, Ирина, Одарка и няня с Асей.

Градианов увидел уютно устроившегося в уголке дивана худенького темнолицего мальчика, устремившего на него большие настороженные глаза, которые перед этим внимательно разглядывали яркие картинки какой-то детской книжки. На мальчике был надет зеленый бархатный костюмчик, белый шелковый бант на груди выглядывал изпод его воротника.

"Нечто среднее между каким-то инфантом на картине Ван-Дейка и маленькой таитянкой Гогена", - подумал Градианов и, приветливо улыбнувшись мальчику, сказал:

– Кхаро!..

Огромные глаза мальчика смотрели на Градианова завороженно.

– Кхаро...
– едва слышно произнес мальчик.

– Я поздоровался с ним, - пояснил Градианов.

– Ин чхо разро?
– спросил Градианов и тут же вполголоса перевел: "Как тебя зовут?".

– Та бай сгино, - тихо ответил мальчик.

– "Я не знаю", - перевел Градианов и, взяв из рук мальчика книгу, спросил: - То чхо разро?..

– Та бай сгино, - вновь ответил мальчик.

Градианов подсел к нему и ласково заговорил на странном гортанном языке курунга. Мальчик внимательно слушал и отрицательно качал головой, повторяя время от времена: "Та бай сгино", то есть "Я не знаю".

Все находившиеся в гостиной и в передней слушали этот необычайный разговор, затаив дыхание. Особенно волновалась Ася. Ей очень хотелось поговорить со своим молчаливым другом, но она боялась помешать Градианову. Наконец Ася не выдержала и спросила:

– А как меня зовут, ты знаешь?

Градианов привлек ее к себе, усадил рядом с мальчиком на диван и, указав на хорошенькую девочку пальцем, задал какой-то вопрос своему неразговорчивому собеседника. Тот покачал головой.

– Та бай сгино.