Двенадцать! Полдень уже!

Соскакиваю на ноги и, собрав в охапку свою одежду, бегу в душ. Шлепая босыми ногами, пересекаю прихожую, дергаю на себя дверь ванной и слышу насмешливое со стороны кухни.

– Доброе утро, соня!

– Доброе!

Закрываю изнутри. Быстро умываюсь, чищу зубы, привожу в порядок волосы, переодеваюсь в свое платье и только после этого решаюсь показаться Саше на глаза.

– Иди на кухню, - зовет он, едва я покидаю ванную.

Кухню я вчера рассмотреть не успела. Она достаточно просторная и, конечно, обустроена по последнему слову техники. Как и все в этой квартире. Требующие особого ухода глянцевые поверхности, черный мрамор и никакой кухонной утвари. Как в мебельном магазине.

Сам Саша стоит у барной стойки и опустошает бумажный пакет с эмблемой ресторана доставки.

– Проголодалась? – спрашивает, прокатываясь по мне внимательным взглядом.

– Немного.

Скоблю зубами нижнюю губу, принципиально не глядя ниже его лица. Он без футболки. Только во вчерашних, держащихся на честном слове, штанах. Они сидят так низко, что при желании можно разглядеть, куда ведет дорожка из темных коротких волос.

Черт… Я все-таки туда посмотрела.

– Я не знаю, что ты любишь, поэтому заказал всего понемногу… - говорит Греховцев, поднимая со стула второй пакет.

– Так много?

На столе лапша Вок в коробках, два супа, два салата, сырные крокеты и картофель фри. Круассаны, бельгийские булки, несколько видов джема в крохотных стеклянных баночках.

– Какой кофе?

– Любой.

– Американо?

– Да, спасибо.

Пока он отвлекается на кофе-машину, я усаживаюсь на высокий стул и расправляю на коленях платье.

– Как спалось? – интересуется будничным тоном.

– Крепко.

Действительно, я не помню, когда в последний раз так долго спала. В общежитии обычно даже в воскресенье с утра начинается гам.

– А ты?

– Нормально, - пожимает одним плечом, а я, как завороженная наблюдаю, как это простое движение приводит в действие мышцы широкой спины.

Мне кажется, или за последние пару месяцев он стал крупнее? Будто не вылезал из спортзала и питался одним протеином.

Я же, наоборот, похудела на несколько килограммов. Старые джинсы на мне теперь болтаются, а ноги в ботинках смотрятся как карандаши в стакане.

Вскоре передо мной появляется чашка горячего кофе и, собственно, сидящий напротив Греховцев.

В этот самый момент лежащий тут же телефон Саши начинает звонить. На экране «Отец».

– Накаркала, - хмыкает он и принимает вызов, - привет, пап!

Мне становится не по себе. Если Герман Дмитриевич звонит, значит, до него уже дошли слухи. А это очень и очень плохо.

Глядя на Сашу во все глаза, стараюсь понять, о чем речь.

– Уверен, да… Достойная девушка…

Взглядом показав мне на еду, сам выходит из кухни. И пока его нет, я не нахожу себе места. Вскрываю баночки с джемом, откусываю круассан, делаю глоток кофе, но при этом натянута как струна.

– Что?! – спрашиваю, едва он появляется в кухне.

По виду ни капли не расстроен, на лице умиротворение и добродушие. На губах легкая улыбка.

– Я же сказал, все нормально. Ты чего дергаешься?

– Тебе влетело?

– Я че сопляк, чтобы от отца пи@дячек выхватывать? Он мне доверяет, Даш. Знает, если я это сделал, значит, были на то веские основания. И разрулю все сам.

Я неожиданно успокаиваюсь. Тон Саши внушает уверенность, что все именно так и будет, остается только один момент, который меня очень тревожит.

– Ты же не сказал ему, что… это из-за меня?

– Что мы теперь вместе? – уточняет он, отправляя в рот ложку супа.

– Да. Не говори, пожалуйста! Потому что, если дойдет до моей мамы…

– Так мы вместе?
– выгнув бровь, перебивает Саша.

– Эмм…

В горле вмиг пересыхает. Декольте и область шеи постепенно заполняются жаром.

Подловил, говнюк.

– Вместе, Даш? – немного подается вперед, смотрит цепко, - попробуем заново?

Я молчу, словно проглотила язык. Отказать не могу, потому что… потому что не хочу, а если соглашусь, то не представляю, как буду сопротивляться его напору. Он как танк, прет напролом к цели, а я сильно не готова. Страшно мне.

– Я не собираюсь тебя принуждать, - проговаривает мрачно, - этого ведь боишься?

Опустив глаза, кручу чашку вокруг своей оси. Не знаю, как правильно ответить ему. Я вижу, что Саша чувствует мое состояние и понимает, какие меня одолевают страхи. Вижу, что раскаивается и хочет все исправить.

Что касается его «влюбился» - так хочется поверить, но так не хочется потом снова штопать свое сердце!

Что, если не получится? Как я жить после этого буду?

– Саша. Давай не будем торопиться, - вздыхаю, делаю глоток кофе, - я даже не знаю, как сказать…