— Я дойду, — сглотнула я слюну, чувствуя как сухо во рту, и закуталась сильнее в его пиджак.

Сергей открыл дверцу с моей стороны, и я вышла, нетвердым шагом, пошла к дому, но тут же была захвачена и прижата к тёплому телу.

— Тебя шатает, зеленоглазая, — недовольно проговорил Кирилл.

— Что, опять отлупишь? — постаралась вывернуться из его рук.

— Бля, может, уже забудешь? — он поморщился, подтягивая меня выше, так, что я встала на носочки, и посмотрела в его лицо.

— Зачем это? — фыркнула я, и улыбнулась. — Буду вечно тебя изводить, чтобы ты чувствовал вину…

— Вечно? — перебил Кир, я не поняла чего больше в его голосе, насмешки, или еле заметной надежды.

— Ну, то есть я хотела сказать… — запнулась, совсем смешавшись под его взглядом.

— Ты уже сказала, — отрезал Кирилл, и склонился ниже, проводя свой ритуал, втягивая мой аромат. И я тоже не удержалась, вдохнула все оттенки его, и сильную ноту парфюма, и запах его кожи, и капельку вкусного коньяка, и прохладу ночи.

Головокружительно.

Сногсшибательно.

Меня повело, и я сильнее обхватила его за шею, просто на физическом уровне ощущая потребность признаться, ему в чём-то важном. Просто чтобы он знал, чтобы не печалился, понимал…

— Ну, вы долго на крыльце стоять будете? — раздался знакомый голос, и я вздрогнула.

Весь наш интим тут же разрушился. Взгляд Кирилла заволокло льдом, и я непроизвольно отстранилась.

— Привет, конфетка? — Саша, стоявший на пороге, протянул мне руку.

Я отшагнула от Кирилла, и мне показалось, что он в последний момент сжал руки, но тут же отпустил.

— Привет, — улыбнулась ему, и он сгрёб меня в объятия, подхватил на руки, начал целовать, внося в дом.

— Как я соскучился по тебе, конфетка, — признался Саша, в перерывах от поцелуев, на которые я еле успевала отвечать, — приехал уже как два часа, а вы шатаетесь где-то?

— Мы же на корпоративе были… — пискнула я, когда он внёс меня в гостиную, и усадил к себе на колени, вынуждая оседлать его сверху, прижимаясь всем телом.

Саша тут же скинул с меня пиджак, зарылся в моей груди, исцеловывая каждый миллиметр кожи.

— Пиздец, какая ты красивая, конфетка, — бормотал он, стягивая вниз лиф платья, и делая ровно то, что обещал делать Кирилл. Втягивал мои напряжённые соски в горячий рот, прямо через кружево бюстгальтера. Я выгнулась, моментально пришибленная жаркой агонией, разливающейся по телу волнительной дрожью.

— Только о тебе, думал, — продолжал Саша, и руки его скомкали подол моего платья, смяли ягодицы, прижали к себе. — Вспоминал, как ты сладко кончаешь, какая ты сладкая…

— Ах, — только и вырвалось у меня, когда его пальцы проникли под трусики.

Совсем другой аромат, яркий и свежий. Совсем другой мужчина, светлый, и весёлый. Но такой же желанный, как и тот, что стоит в проходе и буравит нас тяжёлым взглядом.

Тело моё, распаленное обещаниями Кирилла, его странными взглядами, моментально отреагировало на Сашу. И да, я тоже соскучилась. По вкусу его карамельному, по морскому аромату, по прозвищу своему на его губах. По этим горящим зелёным глазам, по голосу низкому, скребущему по низу моего живота. Мне было жарко, я горела, и я хотела сгорать.

Снова оглянулась на неподвижного Кира, и протянула к нему руку, приглашая разделить этот момент единения вместе. И он шагнул, резко дёрнул меня на себя, вытаскивая из под рук и губ Саши.

— Завязывай Саня, она пьяная в хлам, — рявкнул он.

— Что? — возмутилась я, кстати, действительно пошатываясь, и неуклюже пытаясь поправить платье.

Саша тоже офигел от такого поворота. Тяжело взглянул на Кирилла, потом на меня, и мне стало страшно, я никогда не видела такой неприязни от него, даже тогда в первый раз, когда он насиловал моё горло.

— Только не говори, что вы спать собирались, и ты бы не вытрахал бы её вдоль и поперёк, — как всегда обманчиво спокойно проговорил он.

Он так и сидел на диване, всё ещё тяжело дыша, и его острый взгляд никак не вязался с его тоном.

— Иди сюда, конфетка, — позвал он меня, и провёл по своему торчащему из под штанов, члену, — у меня для тебя кое-что есть.

Я, было, шагнула к нему, но Кирилл меня остановил, оттолкнул к лестнице.

— Спать, пошла! — рявкнул он на меня.