— Затеряться? — переспросил мужчина. — Что ты имеешь в виду?

— Ну у меня есть друг, которого ложно обвинили и посадили в тюрьму. Сейчас он на свободе, он бежал. Есть ли способ найти его?

— Твоего друга? — хмыкнул аджосси и снова затянулся сигаретой. — Откуда он бежал?

— Ну, допустим, из Ёдока, — осторожно сказала Суджа.

Незнакомец недоверчиво зыркнул на девушку из-под полей шляпы.

— Оттуда никто никогда не убегает. Как ему удалось?

Суджа покраснела:

— Я не знаю.

Аджосси тихо присвистнул:

— Стало быть, ты ищешь парня, который угодил в Ёдок и сбежал?

— Да, — промямлила Суджа. — Его ложно обвинили.

Незнакомец смерил девушку взглядом, оценив серый габардиновый жакет ее мамы и прижатую к боку сумочку фирмы «Унха». Перед ним был не тот клиент, какие обычно приходят от торговки печеньем, и он никогда бы не сказал, что такие, как она, водят дружбу с уголовниками. Ее гладкая кожа и качественная одежда выдавали девушку из семьи с хорошей репутацией. Так с чего бы ей знаться с заключенным в одной из самых страшных тюрем Кореи? В ее рассказ сложно было поверить. Мужчина прищурился: он пытался оценить, каковы шансы, что она партийная шпионка. Но на вид девушка была слишком молода для шпионки или, по крайней мере, чересчур молода, чтобы так убедительно прикидываться. Но зачем кому-то из высшего слоя общества интересоваться судьбой уголовника из тюрьмы, пользующейся столь дурной славой?

— Откуда ты знаешь этого парня? — спросил он наконец.

— Он мой друг.

— Друг, значит…

Суджа пожала плечами, избегая его взгляда.

— Он знает о том, что ты его ищешь?

— Может быть, и нет.

— Что ж, ладно. — Мужчина почесал затылок. — Ёдок в паре дней ходьбы от границы, так что твоему дружку можно надеяться только на то, чтоб уйти наверх, — сказал он, а потом, заметив убитый взгляд Суджи, добавил: — О его поимке же не сообщалось? Значит, он жив, милочка. Может, сейчас уже в Китае. Черт, если он смог сделать ноги из Едока, мог и через Туманную перебраться.

— Вы сможете помочь мне узнать, где он?

Аджосси фыркнул:

— Парень настоящий разбойник. А я не гоняюсь за преступниками.

— Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы мне помочь?

— Ты просишь невозможного. — Он выдохнул облачко дыма. — Никто не захочет в это влезать.

Суджа это понимала, и некоторое время они шли молча. Потом она спросила:

— Вы можете помочь мне перебраться на север, чтобы найти его там?

Мужчина сдвинул шляпу назад и почесал голову.

— Ты слышала новости — они уже не первую неделю жестко борются с изменниками, так что на твоем месте я бы сейчас на север не смотрел. Никто и не пытается сейчас. Лучше поговорить через пару месяцев.

— А в чем конкретно заключается эта жесткая борьба?

— Людей убивают. Они убивают любого, кто пытается бежать. Сейчас большинство маршрутов перекрыто, потому что они расставляют там засады и стреляют по реке. И теперь мы больше не можем подкупить часовых, потому что их наказывают так же, как и перебежчиков, то же происходит и с посредниками. Можно лишиться головы. Черт, меня могут поймать. Я так рисковать не стану.

— Но есть люди, которые до сих пор ходят, — сказала Суджа.

Ее собеседник заколебался:

— Ну, может, некоторые, но в основном — нет.

Суджа закусила губу, размышляя над этими словами. Ей вспомнилось выступление Уважаемого Товарища Ким Чен Ына, которое передавали по громкоговорителю на прошлой неделе. В нем он сообщал, что наказывать будут любого даже за мысли об измене. По ее телу пробежал холодок. Это звучало так устрашающе, но как она могла ждать дальше в Пхеньяне, когда Чин был в бегах? Кто знает, где он теперь и сможет ли она когда-нибудь его догнать?

Они дошли до конца переулка, впереди лежала улица Чхоллима. Суджа посмотрела на видневшуюся вдалеке статую крылатого коня и вспомнила, как они с Чином стояли на крыше ее дома и любовались открывшимся оттуда видом. Чин всецело ей доверился, а она вела его с завязанными глазами к краю. Он, должно быть, знал, что они находятся более чем в ста футах над землей, судя по тому количеству ступенек, которое прошли. И он должен был слышать, как далеко внизу гудели машины. Но несмотря на это, Чин не испугался. Суджа вспомнила приятное чувство, когда он слегка сжал ее руку в своей, и как спокойно ей было рядом с ним, когда они стояли бок о бок и смотрели на город. Какой непоколебимой оказалась его вера в нее, какой сильной была его любовь! И эта их связь чувствовалась всегда и во всем, что бы они ни делали и где бы ни находились. Суджа ощущала ее и сейчас, и она наполняла ее уверенностью и спокойствием. Ее не волновала опасность. Все, что она должна была сделать, — отыскать Чина.

— Если вы не можете помочь мне, аджосси, я найду другой способ.

— Ах, че-ерт, — вздохнул он, глядя в сторону. — Ты просто одержима этим. — Он щелчком отбросил сигарету, повернулся к ней, и его проницательные глаза принялись внимательно изучать ее лицо. Наконец он сказал: — Я могу этим заняться, но мои знакомцы там, наверху, сейчас не работают, поэтому это сложно… Мне придется связаться с другими ребятами. Я их знаю не настолько хорошо.

— Но знаете достаточно?