— Да. Она устроилась во дворец месяц назад под видом неповоротливой и недалекой служанки — это всё, что мне известно сейчас. Хозяйка дома, в котором она якобы проживала, такой женщины никогда не видела. Поскольку это всего лишь кража, поймать воровку я поручу виконту Оленскому, у тебя итак много дел.

— Почему ты держишь его на месте главы Особого управления? Он ужасен как руководитель…

— Но на него работают толковые люди. Они справятся.

Часы громко пробили десять часов утра, и Паоди предложил, меняя тему:

— Не составишь мне и Саире компанию за завтраком?

— Буду рад.

Однако мысли мужчины крутились вокруг несостоявшегося ограбления его кабинета. Доран снова, как наяву, услышал: «Мне просто было интересно, правда сюда попасть сложнее, чем в спальню императора, или нет».

— Паоди, в твоей спальне не находили ничего странного? — спросил Доран, когда они вошли в другую комнату, где расторопные слуги накрывали стол на троих.

— Я находила, — услышал он голос Саиры. — Ночью на кровати любезного супруга я нашла хаанатский вьюн. Ничего не хочешь мне объяснить, милый мой?

Темно-синее, свободное платье подчеркивало и яркий каштановый оттенок волос, и карие с золотом глаза, сверкавшие лукавством. Неизменный румянец оживлял лицо с красивыми чертами. Паоди со всей возможной предосторожностью усадил супругу за стол, ласково коснулся огромного живота, и это до боли напомнило Дорану, как он также, с огромной любовью, смотрел на свою жену, также ждал появления ребенка. Его Лааре всегда застенчиво улыбалась, а он целовал ее в висок, говоря что-то ласковое, светлое… Видение прошлого быстро отступило, и он присоединился к императорской чете за столом.

— Паоди, ответишь ты мне или нет? — уже потребовала Саира, вооружаясь вилкой.

— Это не он, — выдохнул Доран. — Это оставила Киоре.

— Она что, претендует на моего мужа? — вскинула брови Саира.

— Хаанатский вьюн любимое растение колдунов, — медленно говорил Доран, мигом потеряв аппетит. — И символ мести.

Они с императором переглянулись. И за что неизвестная воровка хочет мстить императору?

— Это может быть знаком и для кого-то из твоего окружения. Я сомневаюсь, что ты как-то навредил этой Киоре.

— Давайте вернемся к завтраку! — вздохнул Паоди.

— Как твое самочувствие, Саира? — с живым интересом спросил Доран, меняя тему разговора.

— Я так уже привыкла к животу, что, кажется, без него мне будет неудобно, — тихо рассмеялась она.

— Кого ждешь?

— Мальчика, конечно! Но, Доран, мама говорит, что такой живот бывает только от двойни! — она с наигранным испугом округлила глаза, а Паоди рассмеялся.

— Если родятся двое мальчишек, дорогая, я стану самым счастливым отцом!

Под такой разговор и началась трапеза. Мясо в кисло-сладком соусе, пряный гарнир, а после — десерт.

— Паоди, ты должен к рождению ребенка вернуть во дворец дочерей! — мягко, но уверенно и не в первый раз выговаривала Саира. — Ничего не желаю слышать! Ребенок должен родиться в окружении всей семьи!

— Доран, она невозможна! — вздыхал император.

— Ты сам на ней женился, — улыбался герцог, аппетита у которого не было совершенно.

— А ты долго еще будешь в трауре? — вспомнил старую претензию Паоди. — Тебе нельзя и дальше оставаться вдовцом. Как император я буду рад, если ты умрешь одиноким старцем и радостно приму под опеку короны твои земли, но как твой друг я буду глубоко опечален!

— Он прав! В кого ты превратился? Ты выглядишь на пятьдесят лет! — согласилась с мужем Саира, доедая какой-то полезный в ее положении салат и заодно отвлекаясь от мыслей о дочерях.

— Ты можешь жениться на ком угодно, так неужели среди всех девушек не нашлось ни одной, похожей на Лааре?

— Спасибо за беспокойство, но я не стану искать себе жену. Или вы думаете, я не знаю, как меня называют? Мрачный вдовец, вечный вдовец, Чудак-В-Трауре… Дальше перечислять? — Доран приподнял бровь, друзья замолчали. — Паоди, ты в любом случае в выигрыше: будет у меня жена и сын, ты порадуешься как друг. А если нет, то император получит хорошие земли и избавится от потомка еще одного княжеского рода.

— Этот титул ничего не стоит. Князья входят в императорский совет, но ничего не решают, их мнение я могу учитывать, а могу игнорировать. Более того, даже не сохранилось название твоего княжества, — фыркнул император, — впрочем, как и у остальных. Сколько вас осталось?

— Семеро. Но у двоих князей нет потомков.

— Это те, которые не женились, потому что в империи нет достойной их древнего рода женщины? — уточнил Паоди, а герцог кивнул. — Вот и не надо им уподобляться!

Дорану оставалось только спешно спросить Саиру о дочерях, о которых она могла говорить долго и с радостью, но — только с ближайшими друзьями. Так, он узнал, что старшая обнаружила склонность к точным наукам и интерес к инженерному делу, а младшая росла прекрасной девочкой, одаренной к живописи и музыке.