Карат закрыл глаза, замолчав, и я точно знала, что в темноте под веками и иссиня-черными густыми ресницами он снова видит этот жуткий момент, когда его отец летел вниз на острые камни, разбиваясь о них. По его вине.

Я любила своего отца больше всех на свете, но не смогла представить, каково это — жить с мыслью о том, что твой неверный поступок стоил самому близкому человеку его жизни.

— …Но ведь он выжил? — шепнула я, вспоминая рассказы о том, что именно великий и мудрейший Гранит обучал своих внуков и стал для них той опорой в жизни, которой не смогли стать их отцы.

— Едва ли это можно было назвать жизнью, детка. Он сломал позвоночник и получил жуткие раны, которые навсегда поставили крест на нем как на воине…

Карат замолчал, сгребая меня руками так, чтобы опереться щекой о мою голову, выдыхая через некоторое время:

— Ледяной не рассказывал тебе, что происходит с воинами, которые теряют свою силу и больше не способны защищать себя?

— В нашем роду за стариками ухаживают с должным почетом и уважением. Дети и старики получают первый улов, всё остальное делится в равных частях между остальными жителями ледника, — отозвалась тихо я.

— А в роду Кадьяков воин, неспособный защитить себя, уходит из Каменного города, чтобы найти свою смерть. Либо делает это сам на глазах у остальных, ибо его всё равно убьют в первую очередь при любой драке, которые у Кадьяков случаются слишком часто… Тот, кто неспособен защитить себя и охотиться, не нужен роду Кадьяков.

От этих слов стало тошно.

Воистину род Кадьяков был самый кровожадный и жестокий, поражая своими законами, от которых становилось жутко. И как же я была благодарна судьбе за то, что в один прекрасный день мой единственный и самый лучший в мире папа отыскал меня и забрал к себе.

— Как понимаешь, никому не нужен был правитель, который был не в состоянии удержать себя на ногах, ибо до конца своих дней остался искалеченным и парализованным. В Каменном городе начались волнения. Стали появляться те, кто пытался захватить власть силой, но я не мог позволить этой роковой ошибке лишить жизни моего брата и отца, который лежал в пещере под защитой моих верных друзей. Нужно было действовать быстро и жестко, чтобы сохранить власть в наших руках и не позволить убить нас.

— …И тогда ты объявил королем Алмаза?

— Да. Вместе с верными нашей семье Берами мы держали власть, сметая в лица земли всех, кто пытался пойти против. Я был старше, сильнее, хитрее и не был настолько великодушным и благородным, как мой брат. Я был идеальным палачом и защитой, а он стал светлой головой нашего рода.

Карат снова замолчал и заговорил не сразу:

— Уже много десятилетий я думаю о том, что если бы в тот день я не был таким придурком, то сейчас всё было бы иначе. Папа был бы здоров, брат был бы в безопасности… и я бы не позволил ему отправиться на войну людей, которая стала отправной точкой нашего ада.

— …Но тогда бы и мы никогда не встретились, — прошептала я, снова целуя его в грудь и чувствуя, как он поцеловал меня в ответ в висок, приглаживая мои спутавшиеся волосы. — Ты не злодей, слышишь? И не виноват в том, что люди узнали о нас.

— Я виноват во многом другом. Но это уже совсем другая история. Спи, детка. Ни о чем больше не думай.

Я только сонно улыбнулась в ответ, не став говорить о том, что мыслей в моей голове было полно, но вот усталость всё-таки взяла свое, как и чувство полной и безграничной защищенности, которое я испытывала рядом с ним, лежа вот так впервые в его объятьях, больше не боясь осуждения и не смущаясь.

**************************

Сон был короткий и какой-то нервный.

Мне что-то снилось, но, распахнув глаза и видя, что солнце уже вовсю светит на горизонте, первое, что я поняла: Карата нет рядом.

И от этого сердце дрогнуло.

Ей-богу, я бы решила, что прошлая ночь всего лишь приснилась мне, если бы тело не кричало об обратном, давая понять болезненно и жарко, что отныне я принадлежу самому красивому и сильному из Берсерков.

Между бедрами саднило, и каждая мышца в теле ныла, словно я пережила очень яростную и длительную тренировку. Хотя!.. В целом можно сказать, что так оно и было. Только эта «тренировка» была желанной.

О том, что Карат постарался на славу и явно дал выход своему внутреннему зверю, я поняла, стоило мне только попробовать приподняться на локтях, чтобы осмотреться, первым делом увидев перед собой на противоположной стене зеленый лес в туманной дымке и улыбнувшись ему как родному.

Страшно было представить, ЧТО было с девочками, которые родились без капли звериной крови, если их мужья вот так же впадали в звериную страсть, потому что даже мне, чистокровной, это далось не так легко, как я думала!