Казалось, она полностью и с доверием принимала происходящее, только хотела лучше разобраться во всем.

Все стало проясняться к вечеру, когда на землю опустились сумерки. Темные сучковатые кусты во дворе стали походить на зловещих чудовищ. Дом наполнился нехорошей, сердитой тишиной.

— Выпей это, детка, — сказала Гертруда, протягивая племяннице чашку с душистым отваром.

Дея доверчиво протянула руки и отхлебнула напиток.

— Пей, пей, родная, этот чай придаст тебе сил, — пробормотала женщина. — Светлоликая мать, да простит нас за все!

Гертруда начала тихо, нараспев шептать слова заклинания. Постепенно голос ее стал отдаляться. На глаза Деи навалилась тяжесть, руки и ноги ослабли, а вслед за этим наступила тьма.

Сквозь сон она слышала голоса родных, улавливала какой-то непривычный шум, а потом вдруг ощутила внутри себя холодную пустоту, от которой стало тяжело дышать.

Изо всех сил она пыталась открыть глаза, но они словно склеились.

Вдруг Дея увидела себя со стороны. Ее хрупкое тело лежало на столе, уставленном свечами. У изголовья с закрытыми глазами стояла тетушка, читая нараспев заклинания. Эльза сидела на скамье у окна, незаметно утирая платком слезы.

От внезапного невероятно громкого звука, похожего на освободившуюся пружину, Дея вздрогнула и стала озираться. Мачеха и Гертруда даже не шевельнулись, словно ничего не произошло.

С лежащих по обеим сторонам тела ладоней полился голубоватый холодный свет. Вскоре и всю ее охватило сияние, от которого и на стенах заплясали разноцветные всполохи.

Голос тетушки гулким эхом прокатился по дому.

Внезапно пол дрогнул, за окном завыл ветер, с размаху ударяясь в стекла. Внутри Деи резануло острыми осколками. Из носа, ушей и глаз потекли струйки алой крови. Она закричала от боли, больше похожей на предсмертную агонию.

Огромный черный вихрь с силой ворвался через распахнувшуюся дверь, сдирая с окон занавески и переворачивая домашнюю утварь с полок.

— Держитесь, — крикнула Гертруда. — Сила ее магии очень велика, мне сложно остановить ее.

Ансельм, превозмогая ветер, пытался захлопнуть входную дверь

— Что случилось? — испуганно выкрикнула Эльза, хватая падчерицу за руку.

— Не трогай! — остановила ее Гертруда. — Девочка должна сама справиться с даром.

В следующую секунду хрупкое тело Деи выгнулось вверх дугой, ее тонкие пальцы прочертили ногтями по столу, отчего на дереве остались глубокие борозды, бледные веки дрогнули и распахнулись, открывая залитые нестерпимой болью и кровью глаза.

Через мгновение она дернулась в последний раз и, обмякнув, замерла, продолжая мелко дрожать.

Не выдержав, Эльза испуганно зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Не реви, — грозно посмотрела на нее Гертруда.

— Она будет жить?

Чародейка осуждающе глянула на мачеху Деи.

— Будет, но сейчас она очень слаба. Лучше принеси одеяло и укрой ее.

Комната была наполнена насыщенным янтарным цветом разных оттенков, который смешивался с ароматом горящих свечей, заслоняя льющийся через окно лунный свет.

Гертруда обессиленно откинулась на спинку стула и беспомощно опустила руки.

— Как думаешь, у тебя получилось? — спросил Ансельм, усаживаясь на соседнюю лавку.

Чародейка бросила задумчивый взгляд на окно, где в темном небе проглядывал багровый круг луны.

— Посмотрим, — спокойным, даже несколько отрешенным голосом ответила она.

Глава 2

За окнами занималось промозглое угрюмое утро. Холодный ветер гнал над вершинами деревьев тяжелые тучи. В трубе завывало так, что казалось, будто в округе собралась целая свора злых волков, готовых наброситься на любое живое существо и утолить голод, наполнив свое ненасытное чрево.

Звенящая тишина в голове Деи взорвалась потоком новых ощущений и сменилась сильной слабостью. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя и осознать, что с ней произошло.

Еще в полудреме девушка прислушалась к окружающим звукам. В тот же момент паника, нараставшая внутри с каждой секундой, удушливой волной захлестнула ее сознание, заглушая все остальные чувства.

Дея распахнула глаза в одно мгновение — не ворочалась, как обычно перед пробуждением, а просто подняла ресницы и посмотрела на склонившееся над ней лицо мачехи.

— Как ты себя чувствуешь, родная? — с тревогой в голосе спросила Эльза.

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Из груди вырвался сдавленный сип, а связки обожгло болью. Она снова попыталась что-то сказать, но легкие зашлись мучительным кашлем.

— Что с ней? — испуганно спросила женщина, озираясь на Гертруду.

Чародейка подошла к племяннице, провела шершавой ладонью по прохладной девичьей щеке, заглянула в глаза и вздрогнула от проницательного взгляда.