— Все будет нормально. Теперь нам остается только ждать.

Она поднесла к губам Деи чашку с густым темным отваром и приподняла ее голову.

— Не бойся! Выпей и тебе сразу станет легче, — сказала она тихим мягким голосом.

Дея сделала два небольших глотка и обессиленно откинулась на подушки.

— Тебе удалось запереть дар? — спросил Ансельм у Гертруды.

— Ничего определенного сказать не могу. Нужно ждать, — уклончиво отозвалась она и отвернулась.

— Неужели все было напрасно? — всхлипнула Эльза.

Чародейка обернулась слишком быстро. Сурово нахмурив брови, она проговорила:

— Никто не увидит в девочке магии, если ты беспокоишься об этом. Но когда сила проявит себя, я не знаю. Может через год, а может…, — чародейка замолчала, внимательно разглядывая племянницу. — В общем, пока живите спокойно.

Семейство Галэм провело в маленьком доме Гертруды почти неделю, в течение которой Дея постепенно набиралась сил. Здесь ей было уютно и тепло.

Прохладный ветерок колыхал тонкие занавески и вносил в комнату волну пряного аромата. За все время пока они жили у тетушки, Дея не проронила ни звука.

Она словно стала все понимать без слов, а мачехе часто казалось, что падчерица читает ее мысли.

— Почему она молчит? — как-то спросил Гертруду Ансельм.

— Не каждое послание заключено в слова; животные и птицы ладят между собой — молча…

Вечерами тетушка садилась рядом с Деей, накрывала ее одеялом и брала хрупкую ладошку в свою теплую руку. В такие моменты она слышала, как Гертруда мысленно рассказывала ей старинные легенды о добрых волшебниках, веками живших на этой земле, о коварном колдуне, отбирающим магические силы, о красоте, смелости и великой любви, способной победить зло, боль и страх. Она говорила, что магия — это дар, который связывает человека с окружающей природой. Дея внимательно слушала, не выражая никаких эмоций, а вскоре проваливалась в дрему и видела удивительно яркие сны.

Утро седьмого дня выдалось ясным и прохладным. По верхушкам деревьев скользило солнце, но лучи его не грели.

Гертруда была очень задумчива и сосредоточена. Ее, казалось, томила какая-то безысходная тоска. Острыми коготками царапала грудь, норовя добраться до сердца.

— Вам пора возвращаться домой. В родных стенах Дея быстрее пойдет на поправку, — проговорила она, обращаясь к Ансельму.

— Неужели гонишь? — усмехнулся он, но Гертруда отрицательно покачала головой.

— У меня скоро будут гости, и к их приезду вам лучше убраться подальше.

— Это что за гости такие, от которых нужно прятаться? — он удивленно поднял бровь.

Но Гертруда только неопределенно махнула рукой.

Ансельм не стал задавать лишних вопросов, а стал собираться в дорогу.

Чародейка подошла к племяннице и сунула ей в руку маленькое, круглое зеркальце, инкрустированное прозрачными кристаллами.

— Возьми эту вещь! Если твоей жизни будет грозить смертельная опасность, обратись к ней за помощью. Тебя услышат и обязательно помогут, — проговорила она.

А затем мысленно добавила: «Помни, магическая искра тлеет внутри, и разгорится вновь, когда в твоем сердце проснутся настоящие чувства».

Дея посмотрела на тетушку и удивленно захлопала ресницами. Она растерянно замотала головой, жестом показывая, что ничего не понимает из ее слов.

В ответ чародейка прижала племянницу к груди, ласково поцеловав в щеку.

«Рано или поздно в твоей жизни появится человек, который затронет самые потаенные струны души, заставив сердце биться сильнее».

Телега уже отъехала на приличное расстояние, а Гертруда продолжала стоять на крыльце, провожая взглядом гостей. Она долго махала им вслед, словно понимая, что расстаются они на длительный срок.

Спустя мгновение на дороге раздался стук копыт и звон оружия. Из-за поворота появилась черная карета, сопровождаемая четырьмя всадниками. Лошади мчались во весь опор. Их копыта вздымали облака пыли, а гривы развевались на ветру, словно флаги.

Сильное напряжение повисло в воздухе, и казалось даже время застыло. Дея заметила испуг на лице отца. Он с ужасом смотрел на приближающийся отряд. Внезапно спохватившись, Ансельм поспешил направить повозку к обочине.

Вот карета поравнялась с ними. На высоких козлах сидел кучер в темной одежде. В окне экипажа мелькнуло лицо молодого человека лет двадцати, который с любопытством рассматривал стоящих на дороге людей.

Как только они пронеслись мимо, отец Деи развернул повозку и помчался назад.

Телега подъехала в тот момент, когда двое стражников сажали Гертруду в карету. Высокий мужчина в синем плаще стоял рядом и печальным взглядом смотрел на нее.

Чуть поодаль нетерпеливо переминался с ноги на ногу сильно сутулый человек — почти горбатый. Его худощавое лицо с высоким лбом и ястребиным носом не выражало эмоций, как и водянистые, почти бесцветные глаза. Длинное темно-коричневое одеяние и особый знак на груди в виде широко открытого глаза выдавали в нем королевского мага.