– Счастье некоторых людей в его поиске, – Даниель улыбнулся, глядя прямо в колючие глаза Яники.

– Отличный слоган, чтобы набить на заднице, – фыркнула Яника и ушла так быстро, как будто решила сделать это немедленно.

Даниель привык совершать ежедневный моцион, выбирая маршрут подлиннее с обязательным посещением приёмной Амира. И всякий раз ему удавалось совершить небольшое открытие. Например, услышать гудение лифта в закрытой от всех зоне, который непонятно куда перемещался – ехал дольше, чем лифт с первой до девятой палубы, на котором Даниель уже катался. Тридцать семь секунд против двадцати шести. Или заскочить в приёмную, никого там не застать и встретить распаренную, с красными следами на шее Марину, выходящую из процедурного кабинета, откуда через ту пару минут, которые Марина с нетускнеющим румянцем сожалела, что прошения остались без ответа, выходила Ким.

Вечером после разговора с Яникой Даниель лежал в своей каюте на кровати в полной темноте, чтобы лучше видеть огни за окном и решил, что больше не станет докучать Марине со своими прошениями, а поговорит с Иваном, и если понадобится, организует контрабанду с какой-нибудь поставкой оборудования провайдеру.

В дверь постучали мелкой дробью. Даниель включил свет и непрозрачность окон. Как только щёлкнул замок, в каюту ввалился Донг и быстро, стараясь не шуметь, закрыл дверь. Постояв пару секунд в тишине, прислушиваясь, он обтёр руки о штаны и сел в кресло. Собираясь с мыслями, он потёр подбородок ладонью и прочистил горло.

– Есть такие детские загадки «найди лишнюю фигуру». Я думаю, это вы, поэтому для вас я хочу кое-что прояснить. Моя жена покончила с собой после того, как я отнял у неё дозу дури и высыпал в океан. Когда мы переселились на Хилл, она начала восстанавливаться. Мы и переехали, чтобы быть подальше от дури. Она была писателем, сценаристом. Работала на износ, а дурь её окрыляла, убивая. На Хилле она почти ничего не писала, жили на сбережения. Я бывший военный. Нормально, можно было не бедствовать. Сначала у неё была депрессия, это понятно. Потом всё наладилось, даже стала брать работу больше, больше. Повеселела даже. Потом оказалось, что дурь нашла её и здесь. Она сбежала тогда, когда я… Залезла на самый верх и спрыгнула. До воды не долетела, попала на край понтона.

Донг восстановил дыхание, сделав пару глубоких вдохов.

– Когда я начал выяснять, откуда была та дурь, то добрался до Тощего Мика с его пижонским катером. Амир-то у нас под санкциями, торговать за деньги с ним запрещено. Оказалось, что расплачивается он с Миком этой самой дурью, которая потом расходится по стейлендам. И как будто всех это устраивает. Я выдумал историю с обвинением и побегом. Не думал, что Амир клюнет на такое, но мне повезло. Потом повезло ещё раз. Я представился ремонтником, есть у меня и такая профессия, и Амир чуть ли не за ручку привёл меня туда, куда я и не надеялся попасть. В крайнем случае рассчитывал ликвидировать всех причастных. Если вы не знаете, тут ещё две подводные палубы. Ведёт туда лифт, который начинается во «дворце», – так Амир называет свои владения на этой палубе. Лифт ходит внутри стойки платформы. Так вот, у него там сухой док для беспилотных подлодок. Вроде скрытого перевалочного пункта, где он их обслуживает. Откуда они идут и куда, можно только догадываться. В некоторых, не во всех, приходят пакеты.

– В чёрном пластике? – Даниель расхаживал вдоль окна, сложив руки на груди.

– Да. Откуда вы знаете? – Донг насторожился.

– Видел как-то разгрузку пижонского катера. Григор отдал его хозяину чёрный свёрток.

– Да, Григор их забирает обычно, Амир сам не марается. Скоро кое-что произойдёт, после чего жизнь здесь сильно изменится не в лучшую сторону. Лично я собираюсь прямо сейчас покинуть это место. Вам предлагаю сделать то же самое, места в лодке хватит.

– А как же непредназначенность стейлендов для беженцев?

– Я предлагаю вам временно там укрыться, пока ситуация не устаканится. Они не откажут тому, кому грозит опасность от Амира.

– Знаете, я только и делаю, что бегу от чего-то. Сейчас, пожалуй, воздержусь.

– Да, и ещё. Я много чего наговорил с целью втереться в доверие к Амиру, про Сваггер, например. Она совсем молодая и прекрасный юрист. Она меня как раз защитила от обвинений в доведении до самоубийства. И да, может либертарианцы иногда забюрократизированы, но исходные их убеждения, в смысле, наши с ними убеждения, мне гораздо милей порядков этого микродиктатора, который как был бригадиром с замашками тирана, так им и остался. Если представится возможность, можете сами пообщаться с Присциллой Джеймс. Это глава правительства на ближайший год на Хилле, сам я не настолько досконально знаю устройство стран и законы. И всё-таки рекомендую по возможности перебраться отсюда побыстрее куда угодно, хоть на материк.

– Надеюсь, вы не заминировали платформу?

– Не говорите глупостей, я не маньяк. Я подумал, вы цените свободу, но возможно ошибся.

Даниель засмеялся, но, увидев, как насупился Донг, сказал:

– Нет-нет, я не над вами. Просто тема свободы стала часто звучать в последнее время.

Донг кивнул, Даниелю показалось, немного обречённо, и покинул каюту.

Даниель очнулся от грохота. Это был звук захлопывающейся двери. Над ним стояли Амир и Григор. Амир заговорил:

– Извините, что врываемся. Очень нужна ваша помощь. Рассказывать долго. Одевайтесь.

Григор бросил Даниелю одежду. Он оделся, и все трое пошли во владения Амира. Они прошли через пустую приёмную, затем через зал аудиенций, потом по длинному коридору в сторону юго-восточного угла. Одна из дверей в этом коридоре открылась, из неё высунулась растрёпанная Марина и проводила взглядом удаляющиеся спины. За бронированной дверью в конце коридора оказалась площадка лифта, вделанного в опору платформы, как рассказывал Донг. Пока они ехали вниз, у Даниеля было ощущение, что его насильно посвящают в какую-то тайну, которую лучше бы и оставить тайной. Что-то вроде знакомства с лицом преступника, в чьей власти находишься. Но протестовать было глупо.