Я честно не знаю, когда все пошло не так. Ведь была же нормальным ребенком, пусть вместо куклы в руках всегда было деревянное древко, и тяжелая «отеческая» забота Алуа рисовала мне чисто мужские нормы морали и чести. Однако всегда была Ладара с ее простыми, пусть часто не беззаботными лекциями, были служанки в возрасте и их молодые сменщицы со своим видением женского сексуального мира и вообще места девушки в обществе. Я знала, как это все происходит, и возможно, будь у меня больше времени, тоже не избежала бы познания некоторых удовольствий. Не будь заклятия, многое могло бы сложиться иначе в моей жизни.

Глава 21. Прошлое

Ресана пришла ко мне нервная, аж подрагивающая, одним своим видом выгнала стихийниц из комнаты и снова принялась чеканно критиковать мои советы. Я с уже подергивающимся глазом выслушивала ее, тогда еще исключительно надеясь на обоюдную выгоду в виде отлипшего от меня и прилипшего к ней наследника престола.

— Я тебе что говорила не делать, если Ринсдей пригласит тебя в свою комнату? — гневно вопрошала я после ее отчета о проделанной работе по «моим рекомендациям».

— Не спать с ним, — заученно и грустно отозвалась она.

— А ты… хххашшшшра… — я прошипела ругательство, — что сделала?

— Переспала, — Ресана виновато повесила нос. Хоть сама понимала, что накосячила, горе луковое.

— Я тебе сто раз говорила — залезешь к нему в постель, всё, конец всем нашим стараниям, — к тому моменту усилия уже действительно объединились и почти приносили успех. Рин под каким-то предлогом позвал Рес к себе, она должна была помочь ему в его выдуманном вопросе и уплыть вдаль, как карасик между пальцев. Вместо этого она пошла, и не знаю какими там способами, но Ринсдей умудрился законопатить в ее красивой головушке все мои предупреждения. — Все, теперь я не знаю, чего делать, сворачивай операцию «Императрица Ресана» и ступай домой. Ему теперь будет не интересно, понятия не имею, чем можно сейчас будет перекрыть так филигранно просранный тобой прекрасный шанс.

Ресана уже тихонько шмыгала носом, пока я орала, разойдясь не на шутку.

— Придумай что-нибудь, пожалуйста, — реально разревевшись, простонала она.

— Все, хватит рыдать. Мне нужно время. Чем он… как он, хашра возьми, сумел так быстро… что он хоть делает такого, что вы все валитесь ему в объятья, теряя стыд и самоуважение? — недоумевала я, ходя взад-вперед по комнатке.

— Он такой… — зеленые радужки Ресаны тут же затуманились, а я закатила глаза. — Волнующий…

— А поволноваться из-за чего-нибудь другого у тебя поводов не нашлось? — жестко перебила я ее мечтательный тон. Даже если ее только что трясло от плача при мыслях о потере зацепок, которые еще могли привести ее к наследнику, от воспоминаний о том, что между ними произошло, она вся растекалась, как мороженое по печке, то есть быстро, неумолимо и до потери пульса.

— Он так… дышит… — с придыханием продолжила она, напрочь игнорируя меня. Саркастических взглядов Ресана не понимала вообще, да и на фразы-то реагировала через раз, больше изображая, что разобралась, чем это было на самом деле.

— Серьезно? А я-то думала, это живым людям необязательно.

— У него очень большой…

— Меня щас стошнит, — снова остановила я ее, изображая рвотные потуги. Так ничего и не поняла, что там такого в Рине особенного, и отправила ее промечтаться в свою комнату, чтобы больше не рассказывала мне эти мерзости и дала хоть секунду подумать. Про… любила наш единственный нормальный шанс.

В итоге, не помню каким чудесами лжи и шантажа я уговорила Рина под каким-то предлогом позвать Рес снова к себе, в надежде что она гордо удалится в ответ на его притязания, и это его вдвойне шокирует. Но угадайте, что?

Ресана переспала с ним еще раз. Я орала так, что к хашрам сорвала голос, она рыдала, потом снова пыталась оправдаться рассказом, как это было круто, в итоге пришлось выставить ее за дверь, теперь уже навсегда. Ну или я на это очень надеялась.

Глава 22. Настоящее

Рин материализовал какую-то бутылку из темного стекла и разлил бордовое вино по бокалам. Протянул один мне и легонько задел своим бокалом мой. Хрусталь мелодично прозвенел, и Рин первый отпил. Потом принюхался к напитку.

— Вроде неплохое, — оценил он, и тогда я тоже попробовала. Вино оказалось сладким, но не чересчур, терпковатым и каким-то еще, что не поддавалось описанию, но отчего хотелось несколько раз облизать губы и бесцеремонно чмокнуть ими, что я тут же и сделала. Рин тихо рассмеялся в бокал, отчего несколько капель стекло у него по подбородку и упало на рубашку.

— Хрюкнуть не забудь, — посоветовала я, хохоча, хотя сама чуть было не пролила все, что только что отпила, глядя на Ринсдея.

— Непременно, — трясясь от смеха, отозвался он и немедленно исполнил мою просьбу, вызывая новый взрыв хохота. Рин, не переставая смеяться, опустился на локоть на диван, а потом уткнулся в него и лицом, чтобы сдержать неконтролируемый смех.

Сколько мы так просидели, вспоминая обмены взаимными «любезностями», не заметила, но за окном уже стемнело, а в комнате мы зажгли только один светильник, на столике, создав уютные сумерки.