– Послание изменилось, – срывающимся голосом проинформировала их Тара. – Олень воздел руки… копыта… передние лапы поднял. Закатил глаза и трясет рогами.

– Видимо в экстазе, – прокомментировал Тииз.

– Экстазировал бы он подальше от нашей Коробочки, – проворчал Рэм возясь около панели, – И ему и нам спокойнее было бы.

– Семен? – капитан посмотрел на коммутатор.

– Уже перевожу. Так минутку… Я не уверен, но думаю… нет… не знаю.

– Спокойно, – прервал бледнеющего парня капитан, – Спокойно, Семен. Просто прочти, мы знаем, что ты не переводчик.

– Мы готовы… нет, вы готовы к излитию… – парень нервно взъерошил волосы и попросил, – Можно я с матерью свяжусь?

Мирх его понимал, мало найдется людей, которые под дулом энергопушек смогут вспомнить свое второе имя, не говоря уже о падежах и суффиксах родной интерлингвы. Или о матери.

– Нет, Семен нельзя, и уверен, ты знаешь, почему,– отрезал капитан.

– Они предупреждают? Или спрашивают? – пробормотала Эли.

– По-моему, они онанировать собрались, – пояснил Тииз. – Коллективно.

– А теперь в углу появился таймер, – убито добавила фея.

«Три минуты, две минуты пятьдесят девять секунд, две минуты пятьдесят восемь секунд…» – тут же синхронизировался искин.

– Зачем они это делают? Зачем выводят данные? Зачем запустили отсчет? Чтобы мы успели эвакуироваться? Но они сами отключили систему…– не поняла Тень.

– Вряд ли, – ответил Мирх, – Три минуты на боевом корабле и три минуты на мирной станции с гражданскими – две большие разницы. Даже если Рем сейчас вернет ИЖКу, и мы запустим тревогу, наши в аккурат успеют до модулей добежать, чтобы начать пожитки собирать. – Капитан снова посмотрел на коммутатор, – Тара, связи нет?

– Нет, – фея отчетливо всхлипнула и горестно запричитала, – Ну почему я? Почему сейчас? Ведь звала же меня мама…

– Семен, – прервал ее Мирх, – Пришло время для глупости. Ты перевел то, что я велел?

– Да, – парень зашуршал бумажками.

– Отлично, а теперь забудь. Новая вводная: «Не стреляйте. Здесь женщины и дети. Готовы выплатить компенсацию». Быстро переводи в гифки.

– Лоэн будет в восторге, – прокомментировал последнее помощник.

– Обязательно будет, – пообещал Рэм, – Пусть только попробует вернуться без должного восторга. Весь цикл будет на самообслуживании, вплоть до открывания дверей и кнопки слива в туалете. Присвою статус «невидимки» будет знать, как станцию без связи бросать.

– Я не уверен…

– Семен! – одернул парня капитан.

– Сделаю, дайте мне минуту.

– У тебя сорок две секунды. Время пошло. Рэм, изворачивайся как хочешь, но запускай засветку в пятый правый коридор седьмого уровня, будем показывать шоу.

– Запустил, – буркнул инженер, – Черные дыры и белые карлики, все остальные системы отзываются, они поставили блок только на аварийные.

– Выражаю большое человеческое спасибо им за это, – сказал Тииз. – Как встречу хоть одного копытного, так сразу и продемонстрирую насколько большое.

– Я пока не могу его обойти. Не отсюда, возможно из центра управления. – обнадежил инженер.

– Только рога, рога не забудьте, – крикнул Семен Мирху, – Они безрогих слушать не будут. Безрогие – это те, кто ни разу не спаривался.

– Как раз про кэпа. – мрачно пошутил Тииз и тут же задумался, – Так может как раз и не надевать рога, пусть видят, что на станции дети.

– Какая разница, – буркнул Мирх, отворачиваясь от терминала, бегом поднимаясь по лестнице и слыша за спиной топот ботинок остальных, – Рога, все равно из космоса не разглядишь.

– Сделаем так, чтобы разглядели, – пообещал ему Рэм, доставая из кармана комбинезона запасную гирлянду. – Новый цикл все-таки.

Пятый правый коридор седьмого уровня из космоса больше всего проходил на химический фонарь, или стеклянную трубку змеевика, наполненную не настоем на рыбьих потрохах или апельсиновых корках, а миниатюрными фигурками людей, десять раз на дню пробегавших туда-сюда, словно к компьютерной игре.

«Одна минута тридцать три секунды, одна минута тридцать две секунды…»

Жаль, что у нас все по-настоящему, – подумал Мирх, пытаясь почесать затылок.

– Не трогай рога. Слетят к едрене сверхновой, снова станешь девственником, – бурчал Рэм, – Олени расплачутся от жалости и пришлют тебе в помощь прекрасную олениху.

– Не надо, – попросил капитан, глядя на Эли, на комбинезоне которой закреплял светодиоды Тииз.

– Семен, – позвал бывший десантник через коммутатор, – Перевод готов? Что нам нужно изобразить?

«Две минуты десять секунд, две минуты девять секунд…» – продолжала бесстрастный отсчет ИЖКа.