Шрифт:
Вдруг берет меня за подбородок.
— Ты же помнишь, что я все для тебя сделаю? — говорит, заглядывая в глаза.
— Прости, — отворачиваюсь, освобождая свое лицо, — но тебе не кажется это, как бы сказать, странным? Вы же с Викой…
И я не знаю, как назвать их отношения. И отношения ли?
Но Максим все прекрасно понимает. Ухмыляется.
— А при чем тут Вика? Вика — твоя сестра и, конечно, я с ней общаюсь. Не более.
— А мне показалось…
— Показалось, Василиса. Именно показалось, — улыбается Максим.
— Хорошо, — быстро соглашаюсь я.
У меня нет желания продолжать этот разговор. Мне и правда хочется остаться одной и подумать.
— Ладно, поеду я, — говорит, наконец, Максим. — Если что решишь, звони. И помни, Василиса, ты в опасности.
Да, спасибо, что лишний раз напомнил мне об этом.
Когда Максим уходит, я долго смотрю в окно на вечернее небо. Мысли скачут. Надо остановиться хотя бы на одной, но не получается.
В конце концов, я принимаю решение.
Беру телефон, нажимаю на нужное имя и жду. Гудки. И еще. Неужели не слышит? Или игнорирует?
— Да, зайка, — слышу бодрый запыхавшийся голос. — Я же не сплю? Скажи что-нибудь, чтобы я понял, что это по правде происходит.
— Давид, мне помощь нужна, — говорю я, нерешительно закусывая губу.
— Нет. Все же сплю, — серьезно произносит он.
— Ладно, прости, что побеспокоила, — злюсь я и уже собираюсь положить трубку.
— Погоди! Зайка! Погоди! — кричит Давид. — Не бросай то, что начала. Продолжай. Ты позвонила по правильному номеру. Служба спасения слушает.
— Давид, я серьезно, — чуть не хнычу я.
— Все. И я серьезно. Говори!
— Я предлагаю тебе сделку, — выпаливаю я и замолкаю.
Я очень рассчитываю, что Давид согласится.
Глава 6. Василиса
Давид забирает меня у метро.
— Красивая ты, всё-таки, девка, Василиса, — произносит задумчиво, без стеснения разглядывая меня, когда я сажусь на переднее пассажирское сиденье.
— И тебе привет, — отвечаю я.
Давид усмехается.
— Ну что? Соскучилась?
— Ты обещал быть серьезным, — говорю я. — Если нет, то я пойду.
Берусь за ручку двери, намереваясь выйти.
— Да сиди ты! — Давид накрывает рукой мои пальцы.
Его губы оказываются совсем рядом.
— Пахнешь также вкусно, — вдруг говорит он, блуждая взглядом по моему лицу. — Я так соскучился, Василиса. На любую сделку пойду.
Я убираю руку с ручку дверцы и ладонь Давида ложится мне на ногу.
Беру его за запястье.
— Дай, хоть потрогаю немного, — улыбается он. — Знаешь, сколько женского тела не касался? Кто бы узнал, подумал, что решил ориентацию сменить. А все ты. Вредина маленькая.
Приближает ко мне свое лицо.
— Мучить меня решила? Опять игры твои? Василиса? Не боишься?
— Чего это? — я судорожно сглатываю и вжимаюсь в сиденье.
— Проиграть? — улыбается Давид и нажимает незаметно на рычаг!
Сиденье резко опускается. Так неожиданно, что я охаю.
Рука Давида на моем животе.
— Чего напряглась? — он наклоняется ко мне. — Не обижу, ты же знаешь. Разве я когда-нибудь не думал о тебе? Не давал тебе кончить?
— Давид! — серьезно начинаю я и пытаюсь приподняться. — Подними кресло. Мы так не договаривались.
— А мы пока вообще с тобой не договаривались, — усмехается он. — Это ты вдруг решила обратиться ко мне. Сделку предлагаешь.
Он откровенно насмехается надо мной.
Я упираюсь руками ему в грудь и со всей силы отталкиваю. Так, что Давид ударяется затылком о потолок машины.
Сажусь в кресле и, нащупав рычаг, возвращаю его в прежнее состояние.
— Давид, еще раз, — говорю, глядя вперед, — я пришла поговорить серьезно. Если нет, то мне лучше уйти. У меня есть еще дела и тогда мне придется искать помощь в другом месте.
— Так тебе, все-таки, нужна помощь, — улыбается Давид.
— А ты не знаешь? — прищуриваюсь я. — Почему ты не сказал мне, что на меня хотят повесить поджог?
— «Повесить»! Фу, Василиса! Где уже набралась жаргона? Одного визита к следователю хватило? — Давид продолжает смеяться надо мной.
— Так вот, — я, наоборот, серьезна, — ты скрыл от меня это! Давид! Почему?!
Возмущенно смотрю на него.
— А ты дала мне шанс сказать это? — его лицо тоже становится серьезным. — Я ведь хотел поговорить с тобой. Не помнишь? А ты? Ты просто сбежала, Василиса. Впрочем, как всегда. Я уже не удивляюсь этому. Ты сама не дала мне возможности рассказать тебе.