Я открываю глаза только когда Давид кладет меня куда-то. Осматриваюсь, но в комнате полутьма.

— Где мы? — спрашиваю хриплым голосом. — Куда ты привез меня?

— Успокойся, — говорит Давид. — Ты в надежном месте.

— У тебя? — все еще оглядываюсь, пытаясь понять, где же я.

— Нет. Ко мне тебе пока нельзя, — Давид пытается улыбнуться и что-то ищет в телефоне.

— Давид! — я вскакиваю и бросаюсь к нему. — Они хотят убить меня?! Это из-за акций?! Да?! Давид! Скажи мне! Давид!

Он отключает телефон и отбрасывает его на кровать. Обнимает меня.

— Успокойся, Василиса. Никто тебя не тронет. Пока я с тобой, — гладит меня по волосам. — Тихо, тихо. Все уже позади.

— Позади?! — я не могу успокоиться и вырываюсь из его рук. — Позади?! Меня хотели украсть! Чтобы убить! Это из-за акций! Из-за этих проклятых акций!

— Если бы ты слушалась меня, ничего этого не случилось бы, — голос Давида теперь как-то злее.

— Если бы ты вел себя не как мудак! — я вскакиваю с кровати и кричу на него. — Что я видела от тебя?!

— Успокойся, Василиса. И за языком следи, — цедит Давид. — Ты на нервах и можешь сейчас наговорить то, о чем потом пожалеешь.

— Правду?! Правду, ты имеешь в виду?! — нет, меня уже не остановить. — Я всегда нужна была тебе только для секса! Всегда! И зачем только ввязалась во все это?! Договор этот дурацкий! Муж придурок!

— Василиса! — раздается грозное и Давид встает и делает шаг ко мне.

— Ты все сломал во мне, Давид! Все! Я же больше не поверю никому! Понимаешь?! Никому!

— И не надо, — усмехается Давид. — Ты и не должна никому верить.

Он медленно идет ко мне.

— Успокойся, Василиса. Уже все прошло. Я же с тобой, — тянет ко мне руки.

— Нет! — я отскакиваю от него. — Не хочу больше! Забери свои акции! Я жалею о дне, когда увидела тебя!

— Глупенькая, — Давид продолжает усмехаться, — неужели ты не понимаешь, что мы все равно встретились бы? Видишь, как все вышло? Ты все равно была бы моей.

— Нет! — я все еще кричу, но чувствую, как силы оставляют меня.

— Да, Василиса, да, — Давид оказывается совсем рядом. — У тебя есть акции, которые нужны моей семье. Поэтому ты все равно стала бы моей. Другим способом, но стала бы.

Одной рукой он обнимает меня за талию, а вторую кладет мне на затылок и наклоняет мою голову себе на грудь. Я еще пытаюсь какое-то время вырваться из его объятий, но он крепко держит меня. Губами касается макушки.

— Тихо, — его горячее дыхание. — Все равно моя была бы.

— Давид, забери эти чертовы акции, — уже спокойнее прошу я. — Это все из-за них. Это Арсен. Или отец Амины. Или еще кто-то.

— Дело не в акциях, — серьезно произносит он.

Я поднимаю на него взгляд. Улыбки уже нет. Таким серьезным Давид редко бывает.

— Дело не в акциях, — повторяет он. — Из-за них тебя не стали бы красть. Ни Арсен, ни Максим.

— А в чем? В чем тогда дело?

— Не могу пока сказать тебе.

Я хмурюсь и сжимаю от злости губы. Меня хотели убить, а он не может сказать, почему?!

— Ну, тихо, не злись, — Давид опять улыбается. — Мне самому надо все выяснить. А пока ты здесь поживешь.

— Одна?! — испуганно смотрю на него.

— Да, — он опять серьезен. — Мне же надо разобраться со всем этим. И телефон мне свой отдай.

— Зачем?

— Я тебе новый вечером привезу. А по этому отследить могут. Никто не должен знать, где ты.

— И Вика?

— Она тем более, — усмехается Давид.

— Почему ты так говоришь? — строго смотрю на него.

— Никто Василиса. Все. Это не обсуждается. Телефон.

Передаю ему свой телефон.

— А теперь отдыхай иди, — ведет меня на кровать.

— Давид, но все же, где мы?

— А ты не узнала? — улыбается, сажая меня на кровать и закидывая мои ноги.

Мотаю головой.

Он наклоняется и шепчет мне в самое ухо:

— Там, где ты стала моей.

Точно! Еще раз быстро оглядываю комнату. Точно! Это же домик в лесу. Тот самый.

— Отдыхай пока. Тебе надо прийти в себя, — Давид целует меня в щеку и накрывает одеялом. — Я скоро приеду.

— Я боюсь, Давид. Одна боюсь.

— Так будет лучше. Пока. Я с тобой, — гладит меня по волосам. — Чего ты? Я с тобой буду.