— Перестань! — отталкиваю его и он легко сам перекатывается с меня на бок. Лежит так и кладет руку мне на живот.

— Василиса, поехали домой. Нам же надо поговорить. Сама понимаешь. Мне надо тебе кое-что рассказать. Я хочу защитить тебя. Вокруг тебя слишком много мудаков.

Я хмыкаю. Ты — один из них. Но вслух не произношу. Поправляю молча волосы.

— Поехали, — гладит меня по ноге. — У меня на руке уже мозоли будут скоро.

— Надеюсь, трудовые?

— И не надейся. Половые. Василис, ну, хватит, правда. Сама же знаешь, что не права.

— Что?! — я вспыхиваю. — Знаешь, что, Давид?! — резко вскакиваю с пледа и поправляю одежду. — Иди-ка ты туда, куда я тебе уже говорила!

— Ну-ка, озвучь. Рискни лично сказать такое. Не по телефону, — он облокачивается на локоть и с усмешкой смотрит на меня.

Бросаю на него гневный взгляд, разворачиваюсь и гордо ухожу.

— Куда ты? — кричит он мне в спину. — Тут до города пять километров. Василиса! Ну-ка, вернись!

И не подумаю. Правда, куда идти тоже не представляю. Еще и темнеет. Куда такси-то вызывать? Кругом поле и лес вон.

— Василиса! — меня кто-то окликает. Поворачиваюсь на голос. Моя бывшая соседка по общаге. — Ты как здесь? Тоже кино смотрела?

— Угу. Ты не знаешь, до метро в какую сторону?

— Вообще, вон туда, — машет рукой, — но далеко ведь. Ты без машины? А как здесь оказалась? Поссорилась, что ли?

— Да.

— Ну, бывает. Пошли с нами! Довезем тебя. Садись!

Прежде чем сесть в машину, я оборачиваюсь и смотрю на Давида. Он сидит на пледе, положив руки на согнутые колени. Смотрит на меня, но не подходит.

— Ну? Ты едешь? — кричит мне с заднего сиденья знакомая и я быстро сажусь и мы трогаемся.

Давид не позвонил. Не написал. Вообще никак не проявился. Ждала ли я? Не знаю. Но было немного обидно, что вот так ему все это надо. Не поехала с ним, чтобы дать отдохнуть его мозолистым рукам, и он как-то быстро забыл обо мне. Наверняка, нашел кого-то более сговорчивого. Я уверена в этом!

На следующий день мне звонят с незнакомого номера. Я не отвечаю. Но звонок повторяется. Ладно, вдруг что-то важное.

Мужской голос на том конце называет мои данные и представляется как следователь.

— Я расследую дело о поджоге. Хочу с вами переговорить. Сегодня в два, — и он называет адрес.

И это не просьба. Я слышу это по его тону. Но мне скрывать нечего. Наоборот, я хочу сама разобраться, почему же в тот день случился пожар. Ведь мы могли погибнуть. И еще много народа. Поэтому без раздумий еду к следователю.

В кабинете меня встречает лысоватый полный мужчина. Бросает на меня быстрый взгляд и кивает на стул:

— Садитесь. У меня к вам будет несколько вопросов в рамках расследования. Вы пока свидетель в этом деле. Но это пока, — поднимает на меня взгляд. — Что вы делали в тот день в торговом центре?

— А что делают в торговых центрах? За покупками пришла, просто погулять.

— А как вы оказались в административной части тогда? — серьезно смотрит на меня. — Вас где пожар застал? И с кем?

— Я пришла к владельцу центра. У меня была встреча назначена, — уже честно рассказываю я. — С ним и спасалась. Вернее, он меня спасал.

— Так. Хорошо. Давайте и дальше вы будете мне говорить правду. Хорошо? Это в ваших же интересах.

Я молчу, но какое-то тревожное чувство зарождается внутри.

— Вы до этого были в этом торговом центре? — спрашивает следователь сразу же.

— Нет, — мотаю головой. — В первый раз пришла.

— Хм, занятно. В первый раз пришли в центр и сразу пожар. Занятно. Не находите?

— На что вы намекаете? — хмурюсь я.

— Я не намекаю никогда. Я следователь и должен лишь констатировать факты. А факт на данный момент такой: вы впервые пришли в торговый центр и впервые там случился пожар. К счастью, никто не пострадал. Включая вас.

Я ничего не отвечаю. Потому что просто не знаю, что ответить на его слова. Он, вроде, и не обвиняет, но звучат эти самые слова очень подозрительно.

— Вспомните свой маршрут по торговому центру в тот день, — просит следователь.

— Я пришла. На входе встретилась с владельцем и мы пошли смотреть план. Все. Потом пожар.

— То есть в женский туалет вы не заходили?

— Нет, — уверенно отвечаю я.

— Точно? — он смотрит на меня исподлобья.

— Да, — уже зло говорю я. — Я отлично помню тот день.