— Экипаж был брошен на произвол судьбы.

— Ты разговариваешь со своей матерью этим ртом?

Он просто снова смеется. На нем эти чертовы брюки цвета хаки в паре с рубашкой на пуговицах от папаши-туриста. Над таким парнем я бы посмеялась, сидя со своими друзьями и покуривая травку под пирсом. И вот я здесь.

— Ты когда-нибудь участвовала в этой гонке? — он спрашивает меня.

Я киваю.

— На самом деле, несколько раз. Мы с Аланой заняли два призовых места.

— Это потрясающе.

Он настаивает, чтобы мы остановились, чтобы перекусить лимонным щербетом, а затем несет их оба потому что они быстро тают и немного переливаются, а он не хочет, чтобы что-нибудь капнуло на мое платье. Просто еще одно напоминание о том, что он слишком мил для того, кто однажды украл велосипед девушки, чтобы спрыгнуть с рухнувшего моста и потерять его в реке.

— Однажды я брал урок парусного спорта, — признается он, подводя меня к удобному месту для обзора вдоль перил. — В итоге я свесился за борт за лодыжку.

— Тебе было больно? — Я спрашиваю, забирая свой напиток, потому что я гораздо менее обеспокоена тем, что он становится липким.

— Нет, просто немного ушибся. — Он улыбается за солнцезащитными очками в своей жизнерадостной манере "тайны вселенной", которая заставляет меня чувствовать горечь и пустоту. Потому что такие счастливые и довольные люди должны знать что-то, чего не знаем остальные из нас. Либо так, либо они притворяются.

— К счастью для меня, на борту была находчивая двенадцатилетняя девочка, которая сумела вытащить меня из воды до того, как я столкнулся с килевой тягой.

Но это не его вина, что он заставляет меня так себя чувствовать. Харрисон — это улов. Ну, за исключением того, что он полицейский, а мне повезло, что я не осужденная. Но в чем настоящая проблема? Как бы я ни старалась, я не могу вызвать в себе сексуального влечения к нему. Даже теплой, пушистой, платонической искры. Факт, который, я уверена, не ускользнул от него, потому что, несмотря на все его очарование маленького городка, он не дурак. Я видела тоску, которая сменялась разочарованием в его глазах, легкую неуверенность в его улыбке, в знание того, что, хотя мы ладим и хорошо проводим время вместе, мы не совсем история любви. Тем не менее, пока у меня не будет другой причины, нет ничего плохого в том, чтобы попробовать. Вода и солнечный свет творят чудеса с растениями, так почему не с нами?

— Парусный спорт — это весело, но, честно говоря, это больше работы, чем того стоит, — ворчу я. — Вся эта беготня, тяга и извилины для нескольких всплесков скорости. Ты тратишь все время на то, чтобы дело пошло, ты не можешь сидеть сложа руки и наслаждаться этим.

— Конечно, но это романтично. Несколько веревок и простыней против сил природы. Обуздание ветра. Между вами и морем нет ничего, кроме изобретательности и удачи. — Его тон оживленный. — Как самые первые мореплаватели, которые увидели новый мир, когда он появился из-за горизонта.

— Ты взял это из фильма или что-то в этом роде? — Я дразню.

Харрисон покаянно улыбается.

— Исторический канал.

Голос из громкоговорителя объявляет десятиминутное предупреждение, что лодки должны подойти к стартовой линии. На воде мачты наклоняются и раскачиваются, меняя свое положение.

— Конечно, — говорю я, потому что, как бы ужасно это ни было, я ценю его особое чувство юмора. — Держу пари, ты не спал всю ночь, просматривая восьмисерийный документальный фильм Кена Бернса об истории морских экспедиций.

— На самом деле, это была программа о том, как Христофор Колумб был инопланетянином.

— Правильно. — Я киваю, подавляя смех. — Классика.

Я, наконец, начинаю привыкать к этому свиданию, когда я делаю ошибку в том, что я оглядываюсь через плечо. Знакомое лицо встречается с моим взглядом, когда она уводит своих четверых детей от прилавка с жареным Орео.

Кайла Рэндалл.

Черт. Мы обе застыли в трепете. Зрительный контакт длился слишком долго, чтобы отвести взгляд и притвориться, что мы не видим друг друга.

Момент был признан и теперь требует разрешения.

— Что случилось? — Харрисон говорит с беспокойством.

— Ничего. — Я протягиваю ему свой лимонный напиток. — Я вижу кое-кого, с кем мне нужно поговорить. Ты не возражаешь? Я буду буквально через минуту.

— Нет проблем.

Сделав вдох, я подхожу к Кайле, которая наблюдает за мной, пока она делает тщетную попытку сунуть салфетки в руки своих детей.

— Привет, — говорю я. Совершенно неадекватное приветствие в данных обстоятельствах. — Мы можем поговорить минутку?